КОРОЛЕВ С.И.

доктор исторических наук

 

ПРИРОДА  И  ОБЩЕСТВО

в циклах Китайской Классической Книги Перемен (И Цзин)

Историографический экскурс

 

"Существует дилемма: либо свидетельства прежних веков

являются для нас вполне ясными, мир остался неизменным,

и ни о чем другом они не могут нам сказать, либо же эти 

документы являются для нас непонятными,  и мы ничего

не узнаем из них, не узнаем даже, что законы изменились.

Мы прекрасно понимаем, что требуется не очень много,

чтобы эти документы превратились для нас в мертвую букву". 

А. Пуанкаре (1911 год)

 

 

Идея предпринимаемого экскурса.

 

В политиче­ских суждениях восемнадцатого-двадцатого столетий превалирует представление о том, что человек волен самостоятельно, определять пути общественного разви­тия. О всесторонней связи человека и природы существует большая литература, но эта литература декларирует наличие связи, все более ограничивая такую связь вопросами экологии. Почти никто не готов возразить против такой ограниченной и некорректной констатации, не­смотря на постоянные признаки и свидетельства иного порядка. Есть  свидетельства того, что искусственные общественные конструкции,  разрушаются исторически очень бы­стро, несмотря на необычайные усилия для их сохранения. Преставление о произ­воле в общественной организации из абстракции превратилось в  мне­ния, в особый разряд политической энергетики. Мнения изменяются часто, изменяются даже там, где они не оказывают особого воздействия на общественное существование.

Искажение представле­ний о связи природы и человеческого общества были необычайно су­жены в пользу произвола мысли и действий. Наиболее действенен  произвол в закреплении представлений предубежденности в учебни­ках, в художественной литературе и в юридических документах. Были созданы отчетливые оценочные рамки применения терми­нов и вы­ражений, допустимых в одном случае и недопустимых в другом. В любом из этих случаев, никто не защищен от произвола и от всемирной рек­ламы такого про­извола теми, кто располагает средствами для этого и убедительной военной си­лой.

Люди давно задавали вопрос о том, как преодолеть сопротивление человеческих страстей, как, на основании каких принципов интегрировать, как построить гармоничное соотношение, совместить человеческие дела с законами природы. Об этом писал Заратустра, Ману, Будда, Лаоцзы, Платон и апостолы Конфуция и Христа. В Китае существовала общественная идея, направленная на вспомоществование природе вещей, упорядочивание общины и помощи бесправным. Дэн Сяопин называл такого рода деятельность природосообразной деятельностью, которая включает благо знания, единение управляющих и управляемых и содействие естественной природе вещей. Таким образом, современность признает постоянства, найденные в прошлом.

 В семнадцатом, а особенно в восемнадцатом столетии, китайские мысли постоянно оплодотворяли воззрения Паскаля, Вольтера, Монтескье и Руссо. Они постоянно предлагали своим "просвещенным правителям" следовать примерам тысячелетних цивилизаций Китая и Персии. Значит, законы общества, в их древней интерпретации были поняты не как мертвая буква, а как постоянство. Они по-своему интерпретировали китайский литературный жанр "Планы и суждения",  "Цзин Цзи", который составил огромную библиотеку. Эта литература из антологий лучших экзаменационных работ соискателей официальных государственных должностей, производила, да и производит большое впечатление. Соискатели должностей в индийской административной службе, как и соискатели тех же возможностей в Британской империи, тоже сдавали сходные экзамены и тесты на лояльность.

Главный тезис китайских экзаменационных работ звучал так: "Сохранение принципа при различении особенностей, которые исходят из самих себя без наси­лия". Сохранение постоянств, т.е. элементов, которые позволяют интегрировать вновь возникающие частные перемены, в гармоничное состояние было самым главным требованием. Это не случайно. Даже в технике такое требование остается важнейшим. Н.Е. Жуковский писал о том, что хороших инженеров, которые умеют прекрасно дифференцировать, можно обнаружить достаточно. Однако таких инженеров, которые умеют хорошо интегрировать - очень мало. Выделение и различение блоков особенностей из массы их частных проявлений, т.е. из конечных уравнений, называют дифференцирова­нием, а объединение различимых частностей согласно принципу называют интегрированием по этому принципу или по инварианту, т.е. по избранному свойству или признаку.

 Постепенно мода на "восточную мудрость" прошла. Кант выражал ра­дость по тому, что "восточная мудрость его миновала", а Гегель прямо написал, что "азиаты не имеют права претендовать на философское мышление". Это элемент отрицания отрицания. Город­ская цивилизация Европы, которой А.И. Герцен напророчил "пройти мещанством", не восприняла теории управления, которые были в ходу на Вос­токе, несмотря на их относительную устойчивость. Это было значимым проявления различий между крестьянским обществом и городской культурой. Даже О. Бальзак, описывая методы астрологических предсказаний пе­риода Екатерины Медичи и Нострадамуса, отмечал, что возможны предсказа­ния в определении состояния только на уровне индивидов, но не обществ.

Нейтральное когда-то слово "фатализм" было переосмыслено в качестве без­вольной обреченности. Но судьба - фатум (которая фигурировала как первая единица прогнозирования), дао (естественный путь, как гармония выживания), ом (следование своему предна­значению), указывают лишь на то, что все они предназначены к обеспече­нию животворности вида. Прогнозы и суждения о перспективах на буду­щее не следует принимать всерьез: они превратились в набор удобных эвфе­мизмов, в набор слов - заме­нителей, слов, не имеющих реального содержания или искажающих содержа­ние. С таким языком, с та­ким средством  меж­дународного общения современ­ный человек встречает самую банальную реак­цию природы на свои устремле­ния: катастрофу и бытовую неожиданность.

Де­вятнадцатый век подготовил и вне­дрил в сознание мнение о том, что "раньше философы только объясняли мир, сейчас необходимо не столько объяс­нять, но и переделывать его". Искажение пред­ставле­ний о связи природы и человеческого общества были необычайно су­жены такой постановкой цели в пользу произвола мысли и действий.

Перечислить всех писателей, которым при­своен ранг философов или политических мыслителей, невозможно. Число тщеслав­ных претендентов на долж­ность Проведения гораздо больше, чем число святых в любых святцах и в ка­нонах. В этом хоре проповедников не слышны голоса и не тиражируются мысли далеких предшественников, которые ви­дели наше время и подробно расска­зывали о путях к нему. Просмотреть за­ново некоторые суждения древних о фундаментальной природе событий и процес­сов, ведущих к переменам в судь­бах, представляется не только заманчивым, но и актуальным.

Если  претендентов в пророки много и их имена перечисляют во всех учебниках, то реальных мудрецов едва наберется человек двадцать - двадцать пять. Было много умных ученых на всей земле, но некоторые из них были за­няты важными деталями бытия, другие создавали материальные средства буду­щего. Каждая культура была, плохо ли, хорошо ли,  обеспечена общим представле­нием о мире и космосе, о единстве в разнообразии, о неземном происхо­ждении многих земных событий и действий. У А.Л. Чижевского они пере­числены подробнее и более односторонне, чем в работах древних мыслителей. Автор соотносил событийный ряд истории землян с активностью солнца; пульсацию событий на земле он выразил, как некоторую функцию солнеч­ной активности. В Индии считался важным цикл совмещенной активности луны и солнца. Исторический контекст наблюдений Чижевского был огра­ничен только Европой. Кроме того, во внимание принято только время, зарегистрированное  писаной историей. 

Историософия Л.Н. Гумилева построена на понима­нии абсолютности времени как самостоятельной силы в истории. Он пред­ложил даже способы определения средних сроков существования этнических объединений. Он хо­рошо знал китайскую историю, поэтому странно его стремление построить исто­риософию на метеорологических основаниях и возвести этнос в разряд еди­ниц философского измерения. Когда в его историософии заходит речь о времени существования этнических общностей, этнические единицы подменяются политическими единицами, т.е. государствами, что ведет к некорректным выводам.

Глубокое знание при тиражи­ровании быстро изнашивается или используются в игре пристрастий. Русский философ и юрист К. Победо­носцев именно по этой причине называл из­лишними, например, публичные богословские дискус­сии, он считал достаточным нали­чие веры. Старые учения  кодирова­лись для посвя­щенных, передавались изу­стно или в форме малых письмен­ных пособий. Об­суждению подвергались сомнительные сущности или детали, востребован­ные циклом существования, или иначе, "духом времени". На анонимную мощь этого духа жаловался, например, отец Сергий Булгаков. Для всех, кого принято счи­тать пассивом человеческого общежития, однако, были доступны притчи, рас­сказы и поуче­ния. Но главным, что управляло их представлениями, осталась при­рода и интуитивно понимаемые законы природы.

Л.Н. Толстой издал многие из первоисточников по индуизму, буддизму, конфу­цианству. Это была не только просветительская акция. Наш великий соотече­ственник считал, что число публикаций, которое в период его жизни росло в геометрической прогрессии, значительно уменьшило плотность мысли на значительной части земной поверхности. Он соглашался с Махатмой Ганди в том, что официальная публицистика бьет, как горячий гейзер, но охлаждается еще в воздухе. Не она, не эта разреженная атмосфера словесной пустоты, опреде­ляет события. Эту мысль он передавал в романе "Война и мир" и в публич­ных выступлениях. В беседе с американским корреспондентом он подчерк­нул, что дебаты по общественным делам только мешают реальным дейст­виям.

Среди работ восточных мыслителей, которые редактировал Толстой, не было древнего китайского канона "Книги перемен" - "Ицзин". Тогда не было пере­вода пол­ного текста "Книги", однако Толстой знал о ней из работ Бичурина и от стар­цев Оптиной пустыни. Сейчас существуют прекрасные работы русских ки­таи­стов на темы древней мудрости. Однако эти работы рассчитаны на специали­стов, а потому утопают в частностях. В них предлагаются конечные уравнения и проводится поиск способов их обобщения. Однако эти труды доступны и очень полезны для сопоставления представлений ученых древности с теми част­ными открытиями, которыми богата современность.

Возьмем за основу текст "Книги", приводимый А.Е. Лукьяновым в работе 1993 года "Дао "Книги перемен". Оста­вим на время глубокие философские и источ­никоведческие суждения, а возь­мем только текст, даже не текст перевода, а его смысловую структуру и детер­министические суждения. Великие ученые мира утверждают, что наука по своей природе детерминистична.

То знание, кото­рое не предлагает определенно­сти  законов природы и общества, - не на­учно. В этом смысле, выступлений от имени науки стало больше, чем науки. Поэтому тиражирова­ние политической и научной мысли древних китайцев уместно в об­ста­новке видимого преимущества насильственной европейской философской рек­ламы. Именно поэтому следует вернуться к работе, которую проводили наши и зарубежные мыслители раньше. Кроме того, рассмотрение этого относи­тельно ограничен­ного вопроса, вопроса о естественности и цикличности внешне несход­ных обстоятельств и процессов, на основании инвариантного интег­рирова­ния  - путь к пониманию некоторых важных элементов политиче­ской этики Востока.

 

 

Пересказ "Книги перемен".

 

Принято выносить примечания в конец работ, но в данном случае, нужны пред­варительные сведения, без которых не будет ясно, о чем идет речь. Книга со­стоит из двух неравных разделов: 1.Верхнего представления и 2.Нижнего представления. В первом содер­жится 30 символов, тридцать определений и тридцать притч для пояснения. Во вто­ром - 34 сходных символов, пояснений и т.п. Все параграфы, кроме пер­вого, в обоих разделах, или все гексограмма (символы из сочетаний шести ли­ний в двух различимых начертаниях), увязаны следующим способом: нечет­ные но­мера - передают небесные постоянства как процесс, а четные - передают дейст­вия и собы­тия, в их земном обличии, как состояния. Верхняя часть книги распро­странена на всю при­роду и её взаимозависимости. Нижняя часть выде­ляет из Верхней интегральные (совокупные) особенно­сти, нужные для понимания человеческого общежития.

Только в европейской традиции принято говорить о глубине веков, о нарастании человече­ской мудрости в процессе исторического движения и т.п. Такое мнение вызывает сомнение. Даже в быту пожилые люди не мо­гут с уверенностью говорить о том, что они поум­нели с возрастом. Они приоб­рели опыт и стали осторожнее, но одновременно потеряли спо­собность приме­нить свой опыт без помощи молодых поколений. Значит, жизнь циклична, как и жизнь растений, но цикличность не предполагает обязательного интеллектуального продвижения. Прошлое не утопает в глубине времени. Абсолют­ного времени никогда не существовало и не существует сейчас. Во многих цивили­зациях со-бытийный ряд располагается на объемной голографической плос­кости, подоб­ной стереометрическому киноэкрану. Общий ландшафт мыс­лей, действий, собы­тий и перемен в едином для всех эпох и династий масштабе, по­стоянно высвечен на этом эк­ране. Так легче умирать, не умирая.

На периферию уходят, и будут уходить какие-нибудь бытовые удобства и сред­ства; постоянно ярче высвечиваются страсти, которыми живут сегодня. Глав­ной сокровенной ли­нией жизни обозначена только та непонятая часть реальности, которая сти­хийно, неожиданным способом корректирует действия "Свободного человеческого общества", "свободной воли", "раскрепощенного разума", пользу­ясь средствами природы. Это фатализм, в пределах которого много свободы. Нет только системных допусков свободы затухания и прекращения суще­ствования. Природа сама защищает себя. Это закон и он детерми­нирует обстоятельства. При таком понимании функций природы, экологиче­ские истерики выглядят как обычная патология. Гегель понимал, что "существующее, существует разумно". По многим выдержкам из "Энциклопедии философских наук" этого автора, можно предположить, что речь идет о "вселенском разуме", а не об осознанности на уровне обществ и цивилизаций.

Для этого сообщения был привлечен авторитет великого французского математика и астронома А. Пуанкаре, чьи слова приведены в эпиграфе. В этом месте текста приведем другую выдержку из его знаменитой работы "Последние мысли". "Прибегнем, - пишет автор, к языку математики: закон - это постоянная связь между предыдущим и последующим, между современным состоянием мира и непосредственно наступающим миром…Совокупность законов равносильна системе дифференциальных уравнений, которые связывают скорости изменения различных элементов Вселенной с их величинами в настоящий момент цикла времени".

 "Такая система имеет бесконечное множество решений, но при задании начальных значений всех элементов, то есть значений в t = 0 (в настоящем, проще говоря), решение становится вполне определенным, так что мы можем вычислить значения всех элементов в любой момент, как для t > 0, что соответствует будущему, так и для   t > 0, т.е. для прошлого".  

"Книга перемен" констатирует, что было начало, был нижний предел, момент импульса и перехода небытия в иное состояние. Образовались Земля и Небо, и хаос телесных и бестелесных вещей. Хаос сам упорядочивает вещи - это процесс, то есть некоторое последование составляющих бытия. И. Кеплер в конце шестнадцатого века написал работу о "шестигранной снежинке", где также рассматривал вопрос о самоупорядочении вещей. В настоящее время такую взаимозависимую последовательность предлагают в виде законов термодинамики, равновесной и неравновесной термодинамики. У Пуанкаре написано по этому поводу следующее:

"Принцип Карно учит нас, что энергия, которую ничто не может уничтожить, стремится рассеяться. Температуры выравниваются, и мир стремится к однородности, то есть к смерти. Стало быть, значительные различия в причинах приводят к малым различиям в следствиях… Но именно благодаря тому, что все стремится к смерти, жизнь составляет исключение, которое нуждается в объяснении". Это один из выводов Пуанкаре, к которому он приходит с тем большим основанием, чем исключительнее случай и чем меньше его вероятность. Астрономы утверждают, что пока они не нашли развитых форм жизни за пределами собственной планеты. Иные формы существования описаны законами физики, включая термодинамику и принцип Карно.

Предметом термодинамики является рассмотрение общих закономерно­стей превращения энергии при её переносе в форме теплоты и работы между телами. В зависимости от характера обмена энергии и массы с окружающей средой через границы системы различают три группы систем. Изолированные системы не обмениваются с внешней средой ни энергией, ни массой, они полностью изолированы от влияния окружающей среды. Системы, которые через свои границы обмениваются энергией с окружающей средой, но не могут обмениваться массой (веществом), относятся к закрытым системам. Это один из интегральных инвариантов. Открытые системы обмениваются с окружающей средой и энергией, и массой. Другими словами, имеют два интегральных инварианта. Здесь об этих различиях упоминается потому, что каждый вариант имеет свою систему измеримых соотношений, но соотношения различны и гармония между всеми вариантами периодична, т.е. циклична.

Всякая система характеризуется определенными свойствами, или термоди­намическими параметрами. Их совокупность определяет термодинамическое состояние системы, поэтому изменение хотя бы одного из параметров приводит к изменению термодинамического состояния системы в целом. Определенность термодинамических параметров каждой отдельной системы, открытой или закрытой, элемента, который может быть выделен в отдельную единицу, одновременно может быть определена как интегральный инвариант.

Процессы, протекающие в системе и изменяющие ее состояние, могут быть равновесными или неравновесными. Равновесные, или обратимые, процессы протекают в системе таким образом, что вызванные ими изменения в состоянии системы могут произойти в обратной последовательности без дополнительных изменений в окружающей среде. Наоборот, неравновесные, или необратимые, процессы, к которым относятся реальные превращения в природе, не обладают этими свойствами, и их протекание в обратном направлении сопровождается остаточными изменениями в окружающей среде. В классической термодинамике рассматриваются, главным образом, равновесные состояния системы, при ко­торых ее параметры сохраняют свое значение во всех точках системы и не изменяются самопроизвольно в циклах времени.

Первый закон термодинамики. Этот закон — обобщение многовекового опыта человечества, он является законом сохранения энергии в применении к процессам преобразования теплоты. Обычная запись первого закона термодинамики имеет вид dQ=dU+dA, и означает, что теплота dQ, поглощенная системой из внешней среды, идет на увеличение внутренней энергии dU системы и совершение работы dA против внешних сил. В общем случае dA включает работу против сил внешнего давления pdv и максимальную полезную работу, сопровождающую химические превращения: dA=dA'_max+pdv. Первая гексограмма и в названии, и в афоризме, как и гексограмма 30, передает в своей словесной оболочке именно этот закон в действии.

 Природа формирует "Тьму" вещей  из хаоса по разрядам. Внутри единого разряда раз­мещается некоторое множество, ("тьма" - значит предельное множество), тождественное по свойствам, состоя­ниям, дейст­виям. Всё вместе размещается по степени  взаимной зависимо­сти. Это познали и описали предки. Нужны слова, символы и число, чтобы на­вести порядок в Поднебесной. Нужное возникло. За этим следует познание посто­янств (очевидно, законов), которыми руководству­ется все в естественной среде. Изменения насту­пают в результате им­пульсов. Разряд потенциала импульса цикличен. Чижев­ский, как уже было сказано, связал импульсы с воздействием солнца, но это выглядит излишне пря­молинейно. Импульсу предшествуют последова­тельные нарушения гармоний отноше­ний. Китайцы определили во­семь переходных состояний и восемь част­ных переменных.

"По мере своего развития науки приближаются к тому состоянию, в котором законы допускают математическую формулировку" - писал Пуанкаре.  Возможно, здесь уместно напомнить, что видимое движение неба идет по часовой стрелке, если смотреть с юга на север, а относительное изменение положения земли смещается против часовой стрелки. Географический взгляд изменяет физические представления о полюсных координатах в движении. Для отдельных цивилизаций - это существенное отличие в понимании и рефлексии. В книге Лукьянова на 144 странице приведена схема. Автор назвал эту схему "генетической картой спирали 64 гексаграмм". На этой карте также видна разная направленность и обратное расположение исходных точек начала движения. Это проблема линейных координат и соотношений, но они только часть того, что предлагает "Книга перемен".

Несколько особняком стоит математи­ческая биофизика. Ма­тематическая биофизика свя­зана со многими областями биологии и описывает в мате­матической форме количествен­ные закономерности многих явлений. Идет поиск отражения количественных и арифметических данных в определении невралгических, физиологических и психологических качеств и их характеристик. Через рост, деление клеток, возбуждение, угасание и старение, через поиск функций, через поиск биологических зависимостей процесса развития организма, как частностей, сделана заявка на обобщения более высокого порядка. Число состояний множе­ства (с предложенным набором парамет­ров и свойств множества) ограни­чены суммой интегральных частностей (относительных вероятностей). Оче­видно, китайцы располагали достаточ­ной статистикой для математического рас­чета конечного числа из 64-x членной таблицы инте­гральных состояний, или сочетаемых вероятностей,  А^~ = n - 1 (13 x 5 = 65; 65 - 1 =64).

Для своих расчетов древние учёные предложили принять как данное, принять за аксиому, критерий трех идеальных арбитров, которые выступают от имени земли и неба, с достаточной снисходительностью к природе человека. "Со­вершенномудрые" стали земными наместниками небесных арбитров. Астроно­мия, математика и язык стали треногой, простейшей объемной фигурой, системой соподчиненностей, ко­торая может иметь устойчи­вую опору на плоскости. Для большего числа опор требуется более подго­товленная площадь. Индивидуальные расчеты вероятностей требовали знания года, месяца, дня и часа рождения. Итак, начальные условия "Книги перемен" и самих изменений равны началь­ным условиям развития цивили­зации. Она представлена в терминах термодинамики и кристаллографии в современной терминологии. Пояснения единства исходных взглядов и их непротиворечивости содержатся в афоризмах. Наиболее наглядным выражением этой идеи является сорок вось­мая гексограмма. Она находится в нижнем раз­деле Книги и названа "Цзин" в значе­нии "колодец". Данное китайское слово имеет около шести значений, боль­шая часть которых означает философские катего­рии.

Сказано: Колодец не может оставаться в одинаковом состоянии. Но коло­дец - это не ме­сто жительства, которое можно с легкостью изменить. В любых слу­чаях, пользуются им или нет,  коло­дец  остаётся. Человек забросил колодец, за­тем вернулся. Ничего хорошего не жди, если прогнила бадья или веревка не дос­тает до влаги. Колодец символиче­ски представляет постоянство, действие кото­рого зависит от переменных: от дося­гаемости и от способности воспринять дос­тигаемое. Каждая из  расположенных одна над другой шести линий (Инь из двух черточек - -; ян - из одной сплош­ной черты ян) обретает свой смысл. Прерыви­стая полоска имеет число­вое выражение - 6, а непрерывная- 9. Первой вы­ступает шестерка: "берут - не закры­вай; истина в руках - начало пути к доб­рому". Девятка подтверждает, но и ог­раничивает: "Колодец чист - пей". Земное на­чало, шестерка, добавляет: "Облицу­ешь колодец керамикой - никто не осу­дит".

Небесные силы, девятка, предупреждают: "Есть колодец, он чист, но им не пользуются. Огорчительно". Последующая черта девятки отмечает перемену: "Видно дно, снуют рабы, сгнила бадья, ею не зачерпнешь". Последующая шес­терка говорит: "Ил есть нельзя, запущенный колодец не поддерживает жизнь". На­помним, что сорок восьмая шестиграмма - четная. Этот символ относится к чело­веку в обществе и к обществу. К их состояниям. Утверждается, что пренебре­жение к истокам имеет следствие. Такое следствие есть постоянство, по­стоянство потому постоянно, что оно повторяется циклично. Не надо опреде­лять причины, потому что причины и следствия постоянно меняются местами. Так же меняются местами цели и средства. То, что сегодня стремишься достичь, се­годняшняя цель, завтра станет средством достижения новой вершины.

Дальше, для ознакомления будут перечислены все гекса­граммы, но в этом месте можно напомнить, что, по крайней мере, русское обще­ство, несмотря на по­пытки монополизировать патриотизм, не стремится обно­вить сруб собственного колодца и какое-то время не пользуется его влагой. "Огорчи­тельно!"  Мы успокаиваем себя тем, что и сами китайцы, и, не менее умуд­рен­ные постоянствами, индусы таскают влагу из чужих, таких же неухоженных родни­ков. Индийцы возразят: "состязание пуруши и буддхи, мирового сознания и сознания обремененного страстями своего времени, такое же постоянство".

Существует поразительная сила, которая психологически защищает уникаль­ную единичность народа, пока эта единичность не исчерпала себя перехо­дом в новое уникальное состояние единичности. Еще Нагарджуна на Каш­мирском конгрессе "совершенномудрых" в 1-м столетии новой эры утвер­ждал, что любая операция с единицей, её сложение, вычитание, деление и умножение, вызывается необхо­димостью или потребностью в новой единице.

"Книга перемен" предполагает, что это один из неизбежных циклов в процессе из­менений. Она напоминает, что сам элемент цикла и его развитие, есть последствие постоянного и естественного разрушения гармонии отношений движущихся переменных. Гармония строится из элементов с раз­ным сроком бытия и нарушение их соотношений неизбежно. Это происходит на ка­кой-то ступени иерархии зависимостей. И предупреждает, что на этой же сту­пени, на том же уровне, на котором происходит перкаляция, то есть постепен­ный переход и проникновение прошлого в будущее, следует ожидать реак­ции есте­ственности на искусственность человеческих действий. В.И. Вернад­ский гово­рил о ноосфере, как о целостном факторе в единой природной среде. Раньше были видимы некоторые региональные "ноосферные" процессы. Ос­таль­ные события, такие как мировые войны и эпидемии, землетрясения, смены династий… замечали обычно только те, кто нес больший ущерб.

№1 - гексограмма первая: "Образовались Небо и Земля", возникла уникаль­ная единичность. Цифра один не причислена к разряду нечетных и четных чи­сел. Её прибавление или изъятие, меняет качество. Сама она изменится как целост­ность. Она не может быть плоской (1²⁾), она не может быть объемной (1³). Она троична, то есть, как единичное целое, она включает свойства и функции того и другого, и третьего. Это и есть знаменитый квадрат круга, который не тре­бует иного символа для своего выражения. Однако, для других потребно­стей, единичность Земли обозначена квадратом, а единичность Неба для Земли - обозначается как круг. Эта гексограмма, пожалуй, самая философичная. Для нужд приводимого сообщения она не очень уместна. Но нельзя выкинуть "слово из песни", нельзя сразу и произвольно нарушать её гармоничность или то­нальность.

Вторая гексограмма, или шестиграмма, констатирует возникновение вещей, те­лесных вещей, и их первоначальное состояние в пространстве между небом и зем­лей. Третья, то есть первая нечетная цифра в наборе гексограмм, утверждает воз­никновение плотного скопления, первопричины зарождения изначальных моло­дых элементарных вещей внутри нового единичного целого. Они кристаллизу­ются в единичности определенного порядка. Выше приведены соответственные сведения из термодинамики.  Одновременно, это процесс создания пер­вичной двойственности, как китайцы пишут в других работах, "созидание само по себе, без приказа извне". Здесь полюсные обозначения, мужское и жен­ское, плюс и минус, официально включаются в набор базовых категорий энерге­тики жизни.

Г.В. Воронин из Института неврологии (Москва) установил, что приведенные отношения в  шкале точностей соотносимы с частотами мозгового биопотенциала и мышечно-суставного тре­мора. Автор приводит также подробный разбор цикличности биоло­гических процессов разных уровней и предлагает наложить на час­тотные характеристики биопотенциалов показатели музыкальных и цветовых колебаний в сравнимых частотных величинах.

Автор – невролог исходит из ряда экспериментально выведенных посылок.

1. Свойства периодов колебаний, длительностей разных фаз развития организма и различных уровней, периодически повторя­ются.

2. Процесс жизнедеятельности образует непрерывную цепочку цик­лов, где значения начала и конца каждого нового цикла соотносятся как 1:2, а конец каждого цикла есть и точка начала нового.

3. Цепь внутренней организации каждого цикла подразделяется на 4 зоны, обозначенных в терминах невралгии: 1-экстравертность; 2 – устойчивость и сбалансированность психологических функций; 3 – интравертность и 4 – зона неустойчивости.

4. Граница циклов, зон и периодов повторения автор передает в еди­ницах времени. Эквивалентные формы ЭЭГ, тремора и тонов му­зыки представлены им в частотах: 1\у=1\10гц; греческими буквами обозначены: у –частота, л – длина волны, с – скорость света, Н – но­мер цикла, Т – период повторения.

Стартовый всплеск первого цикла передается формулой:

Тф,о = 1,296 х 10.-15 (л=с.Т =388,4 ммк) ммк = 10.-9 метра; цвет фиолетовый, начало цикла первой зоны. Малые буквы в этой фор­муле (Тф,о) означают положение выделяемой зоны в цветовом спек­тре и номер цикла. Отметим попутно, что географические координаты и цикличности сопровождаются цветовыми соответствиями в работах ученых Китая и Индии.

Тз,о = 1,701.10^.-15; л = 510 ммк – конец первой, начало второй зоны, цвет зеленый.

Т*з,о = 1, 868.10.^-15; л = 560 ммк – конец второй, начало третьей зоны, цвет зеленый.

Ткр,о = 2,407.10.^-15; л = 721,6 ммк – конец третьей, начало 4 зоны, цвет красный.

Т**ф,о = 2Тфо =2,591.10.^-15; л = 776,8 ммк – конец четвертой зоны и цикла; цвет фиолетовый; переход к следующему циклу и его начало.

Физиологически возможный естественный период жизни человека, приводимый в работе Воронина, определен в 185 лет или в 82 цикла различной уровневой длительности. Циклы функционального вре­мени Н нумеруются от 0,1,2,3,…  Серьезных противоречий частных исследований, проведенных  сегодня, тем сведениям и мерностям, которые содержатся в "книге перемен" отметить не удалось.

Четвертая гексограмма. Цикл состояния молодости, возможно, дисфункциональности вещей. Выше он обозначен Г.В. Ворониным зеленым цветом и диапазоном в до 560 миллимикрон. Пятый элемент цикла регистрирует зарождение по­требности в поддержании бытия оформленной молодости бытия. Потреб­ность есть двигательный импульс.

Потребность есть процесс и начало состояния потребления. Элемент шестой, состояние потребления вызывает соревновательность. Это процесс, кото­рый, в седьмом элементе, приводит к действию: объединению сходных и тожде­ственных. Гексограмма семь называет единение тождеств "войском". Вось­мой цикл есть состояние естественных столкновений, состояние "мерения си­лами". Столкновение масс требует дисциплины, так девятый цикл фиксирует дей­ствие:  "малое воспитание" и становление "ритуала", то есть выработки сред­ства, которое создает единое психическое или энергетическое состояние подго­товленной группы, создание природного, или натурального, множества с за­данным свойством и способом внутренней регуляции.

Трудно отличить представленную картину эволюции от всех последующих тео­рий, которые приобрели своих авторов и свои наименования, которые различа­ются только степенями остроумия авторов, но не существом идеи. Не­смотря на шестиричность двоичного символа, на восьмиричность постоянств и числа переменных, этот цикл ограничен квадратичной матрицей трех рядов и трех столбцов. Такое  матричное построение предполагает наличие некоторого це­леустремлен­ного решения. Цифровое решение любопытно, но оно увело бы от темы.

Новый порядок элементов, гексограмма десятая регистрирует как цикл состоя­ние умиротворения путем установления гармоничного баланса, достигаемого поступком, то есть осознанным действием. Одиннадцатый эле­мент утверждает временную ограниченность цикла гармоничного состояния. Гармо­ния - это лишь состояние равновесия, она имеет предел в действии, иначе она приведет к затуханию. В гексограмме 12 гармония природного умиротворе­ния впервые встречает преграду во внутренней природе вещей. Для сравнения интересно привести некоторые наблюдения ленинградского музыковеда относительно времени периодических изменений в восприятии музыкальных раздражителей.

В работе Н. Малки (Ленинградская консерватория) приведены фор­мальные данные по высотам тонов в октаве европейского музыкове­дения. Семь чистых интервалов имеют свои названия:

у\ре : у\до = 9\8; - секунда

у\фа : у\до =4\3; - кварта

у\ля : удо = 5\3; - секста

у\до : у\до = 2\1; - октава

у\ми : у\до = 5\4; -терция

у\соль : у\до = 3\2; - квинта

у\си : у\до =15/8; - септима

Композитор и педагог Б.В. Асафьев писал, что «место, время, эпоха и средства воспроизводства создают акустические особенности и предпочтения», которые опираются на общественную память. По ут­верждению Малки, в европейской музыке 9 век считают «временем возникновения предпосылок смены многоголосья гармонической функциональностью». Пелестрина (16 век) перешел к гармонии, а Гайдн, Моцарт и Бетховен (с середины 18 века до конца первой трети 19 столетия) – считаются  представителями периода апофеоза гармонической функцио­нальности.

Кризис гармонической функциональности, или внутренних гармо­нических отношений мелодики, тонов и т.п. отнесен ко времени на­писания Р. Вагнером оперы «Тристан и Изольда» (1865 г.). Малка считает, что замкнутый цикл «тяготение – повторение» совершается за 7 веков. Он считает, что от начала замкнутого цикла, когда «гар­моническое тяготение» (музыковедческий термин) еще слабое, до наиболее эффективного восприятия и воздействия функционально­сти гармонии, проходит до полутора столетий. От замеченного кри­зиса до афункциональности (наиболее выраженной афункциональ­ностью автор считает «Поэму экстаза» Скрябина) проходит 50 лет.

Итого: 700 лет – 150 лет – 100 и 50 лет составляют зоны единого цикла музыкальных «тяготений». Одна тысяча лет! Здесь такие факты упоминаются, но не рассматриваются. Это только один пример цикличности времени. Но не только цикличность важна в этом частном примере. Здесь, выражаясь математически, взяты только конечные уравнения, т.е. только результаты непосредственного наблюдения. Главное, что может иллюстрировать приведенный материал, - это качество времени, качество определенного цикла времени. Чтобы не заниматься попутными разъяснениями, приведем авторитетное суждение избранного нами авторитетного источника.

Время, как абсолютная длительность, как чистое количество, лишенное всякого каче­ства, возможно только в таком же дистиллированном сознании. Пуанкаре допускал, что длитель­ность должна быть самим качеством.  "Важно, чтобы она была измеримой. То, что недос­тупно измерению, не может быть объектом науки. Но измеримое время по содержанию от­носительно. Если бы все процессы в природе замедлились, то мы бы ничего не заметили. Та­ким образом, свойство времени - только свойство часов"… Точность вычислений действия долгосрочной и оперативной  обще­ственной памяти может быть такой, какой она приведена в данной работе, а может быть уточнена другими авторами. Важно, что эта­лоны различных установок в восприятии музыкального воздействия не могут быть вопросом только индивидуального вкуса и только музыкальных предпочтений. Это качество времени в частном проявлении. Существует не произвольная, а детерминированная цивилизацией и эпохой, «ду­хом времени», звуковая система воздействия и восприятия. Музы­кальная составляющая быта есть часть функциональных связей, на­ряду с цветовыми «тяготеньями».

 

 Еще раз вернемся к работе Г.В. Воронина. В этой работе содержатся более концентрированные сведения о музыке и ее связи с физиоло­гией и неврологией. Автор, в частности отметил, что в становлении музыкальных систем менялось все: абсолютная высота тонов, соот­ношения между ними, число ступеней гаммы ( 5 – 7 – 12 – 17 – 22), однако, эти различия умещались в пределах октавы. «Октава – един­ственный интервал, абсолютный консонанс…»- пишет автор. Октава располагает «известной инвариантностью». Частоты, разнесенные на октаву, близки биологической родственности состояний. «Биологическая» октава, все же, имеет, по-видимому, несколько иную функциональность частот, чем их частное проявление в музыке, в звуке, в цвете. Интересно было бы рассмотреть всю предложенную идею сопоставлений в формулах функций комплексной переменной.

Естествен­ность октавы, как самостоятельной единицы цикличности, подтвер­ждается возможностью переноса мелодий в октавы разного уровня без их искажения. Музыкальная вертикаль соотносит начало первой октавы с началом второй как один к двум. В частотном, световом и цветовом тон - варианте до = 262 гц, 520ммк, зеленая зона; ре = 294 гц, 464ммк, синяя зона; ми = 330гц, 413ммк, фиолетовая зона; фа = 349гц, 391ммк, фиолетовая зона; соль = 392гц, 695ммк, красная зона; ля = 440гц, 620ммк, оранжевая зона; си = 494гц, 552ммк, зеленая зона. Бемоль – диез(хотя они всегда приблизительны для каждого тона),  имеют свои полутона в ммк и в цвете. Для сравнений с электроэнцифалограммами важны также и пять тоновых интервалов: до-ре; ре-ми; фа-соль; соль-ля и ля-си.

Высказанные Ворониным предположения интересны. Однако, корректность утверждений требует дополнительных сведений о некоторых особенностях «пифагоровой» октавы, «волчьей квинты» и «волчьей кварты». Пять октав приближает понимание шестидесятиричности численных представлений в Вавилоне, Китае и в ряде более поздних цивилизаций. В китайских медицинских трактатах нет обозначений в герцах и микронах, но соотношения цвета, гаммы, физиологии и неврологии зафиксировано. Эту фиксацию производили по начальному инварианту длительности мгновения мысли, эти размеры затем размешались в длительности вдоха, вдох размещался в скорости пульса в разных точках тела.  Каждый элемент переводился в гаммы цветов и в свойства природных элементов. Все это включается в понятие качества времени.

Почти половина второго свитка математического трактата древнего китайского автора Чжэньлуаня посвящена гармонии. Этот автор комментирует книгу «Лицзи» (4-1 века до н.э.), в частности,  «За­писки о музыке». В этом источнике приведены некоторые размерно­сти, сравнимые с темперированной октавой 16 столетия в Европе. Китайская октава содержала 12 тонов. Исходный тон, хуан чжун, был исчислен из длины свирели в 9 цуней ( 3,2 см. - вершок, или цунь, усредненная длина верхней фаланги большого пальца). Следующие тона оп­ределены путем умножения 9 цуней на 2:3 = 6 цуней. Следующая длина равна умножению 9 на удвоенную долю, 4:3 = 8 цуней. Общая шкала получается в виде арифметической прогрессии с разностью 5, с модулем 12.  Тона в абсолютном значении равны: 12, 7, 2;   9, 4;   11, 6, 1; 8, 3;  10, 5. Такой счет проводился на круге, разбитом на 12 частей через каждые 5 делений, в направлении против часовой стрелки. Здесь привлекает внимание вопрос о направленности. Сходная система встречается в трудах аль – Бируни и в ка­лендарных расчетах Омара Хайяма. В трудах по гармонии есть све­дения о пяти октавах, при возможности построения десяти октав, воспринимаемых ухом человека. В текстах встречается  термин вре­мени «чан» –  миг, мгновение. Этот термин, возможно, взят из сан­скрита, где он имеет сходное значение.

 № 13 сообщает , что природа вещей, которая преграждает путь гармонии, тождественна природе че­ловека. Новое тождество объединяется. № 14 - возникает великая потреб­ность, потребность обладания излишне большим. Такую потребность нельзя удовле­творить. Элемент 15 трактует необходимость сдержанности или воздержа­ния в форме скромности.

Сдержанность или скромность в 16 элементе дополняется понятием предусмот­рительности с многими смысловыми потенциями. Сюда же относятся на­чала предвидения. Поэтому в № 17 говорится о необходимости регулярности и последовательности, а в следующем элементе, 18, утверждается, что последова­тельность в предусмотрительности и сдержанности прельщает. Этот мат­ричный набор из девяти элементов завершается возникновением знания. "Вещи обретают размер и становятся различимыми". Третья матричная группа верх­него раздела начинается с описания отношения мужского и женского в при­роде, где они вначале распознают друг друга (20), совокупляются(21), обре­тают новое состояние (22). Это состояние описано как процесс расцвета и истоще­ния.

Истощение и ущербность, восполняются, становятся собственной противопо­ложностью (23). Всё возвращается к началу, но возвращается к нему упо­рядоченно (24). Возникает институт воспитания как возможность (25). Воспита­ние научает вскармливать (26). Питание и существование поставлены в не­разрывную зависимость (27). Наступает "великое прохождение" всех циклов бы­тия, но великий цикл они не проходят индивидуально (28). Следует выход из свя­зей (29) и разрыв (30).

"Мы не наблюдаем непосредственно дифференциальных уравнений. Мы наблюдаем лишь конечные уравнения, которые являются непосредственными выражениями наблюдае­мых явлений и из которых дифференциальные уравнения получаются дифференцированием". Для того, чтобы составить представление о соотношении вещей и явлений мы должны их различить и обособить по какому-то принципу или по инварианту. Физическая относительность намного уже, чем психологическая относительность. Мы можем умножить весь мир вещей на одну величину и ничего не изменится. "Но если мы умножим все координаты на одну и ту же величину, то, возможно, что наши дифференциальные уравнения изменятся. Они изменятся, например, если мы введем подвижные вращающиеся оси, потому что в таком случае придется ввести в уравнения самую простую и составную центробежные силы".

Так завершается верхний раздел Великой книги бытия, которая хранится в ко­лодце цивилизации Китая. Нельзя завершить раздел только сухим перечнем эле­ментов и обрывочными выводами из канона. Эта небольшая книга и каждый из элементов, каждая гексограмма, имеет пышное оперение из великого числа ска­зок, рассказов, повестей и романов, преданий, поговорок и притч. В этом её мо­гущество. Она по-прежнему остаётся главным предрассудком, то есть исход­ной платформой для всех суждений. Однако, пока приведены только элементы пер­вого раздела. Вторая часть, несмотря на видимые повторы, как говорится в "за­клятии даоса", даст и добрый сон на фоне бедственного бодрствования, то есть некоторое состояние и его отрицание, его симметричное перевернутое отраже­ние.

31-я гексограмма дает развернутое описание единичности земного существова­ния. Его перевод без сокращений выглядит следующим образом.  "Обра­зовались земля и небо. Возникло скопление вещей. Вещи обретают образ или форму. Потом возникает  мужское и женское разделение. Оформляются "суп­руги, мужи и жены". Они создают новую двоичность: отцов и детей. Возни­кает соподчиненность правителей и управляемых. Закрепляется верх и возни­кает низ. Создается средство скрепления отношений: ритуал и справедли­вость. Недолговечными остаются лишь мужчины и женщины".

Это ведущая мысль второй части "Книги". Происходит разделение единичности Вселенной и разнообразии решений уравнений жизни. Позволим французскому математику отнести свои соображения к работе, о которой он только слышал, но не читал. "Но как перейти от конечных уравнений к тем дифференциальным уравнениям, интегралами которых они являются? Необходимо знать несколько частных интегралов, отличающихся друг от друга величинами постоянных интегрирования. И исключить эти постоянные дифференцированием. Только одно из этих решений осуществлено в природе, хотя их возможно бесчисленное множество. Чтобы построить дифференцированное уравнение, необходимо знать не только то решение, которое осуществлено, но также и все остальные возможные". Решение в таких случаях есть интеграл определенного порядка"

№ 32 - "возникает долговечное, постоянное, но оно не телесная вещь. Телесная вещь непостоянна и непоседлива". То же самое говорит Пуанкаре: "Но если мы имеем лишь одну систему законов, применимую ко всей Вселенной, то опыт может дать нам только одно решение, единственный интеграл, одно-единственное решение, то самое, которое фактически осуществлено, ведь Вселенная существует в одном экземпляре". Следующий элемент (33), стремле­ние к покою, бегству назад, не может быть удовлетворено. Вещь телесная обре­тает силу (34), и начинает продвижение вперед (35). Движение вперед болезненно, наносит ущерб, вызывает утраты. Ущерб (36) нанесен просветленно­сти. Внешнее поражение отдается внутри. Возникает "домашний (37) разлад" Внутренний разлад (38) создает состояние трудности. Наличие трудно­сти, т.е. реактивной потенции, не вечно (39).

Предлагается новая квадратная матрица. Она динамична, но она же создает ос­нование стабильности. наши дифференциальные уравнения изменятся. Они изменятся, например, если мы введем подвижные вращающиеся оси, потому что в таком случае придется ввести в уравнения самую простую и составную центробежные силы. Это и делают составители "Книги перемен"

 Возникает примирение (40); примирение стоит рядом с утратой. Но долгие утраты или лишения ведут к приумножению (41). Приумноже­ние вызывает состояние изобилия (42). Изобилие имеет свой предел (43). Изобилие в пределе имеет встречное изобилие, где наступает состояние скоп­ления (44). Скопление (45) ведет к движению вверх, к подъему. Постоян­ный подъем (46) непременно истощается. То, что служило на подъеме (47), осе­дает в основании. Здесь отведено место "колодцу", который не может не менять свое состояние и свою значимость (48). Поэтому познается состояние изменения (49) телесным изменением вещи. Здесь вводится понятие тренож­ника, с ритуальными сосудами, которые начнут завершающую матрицу книги бы­тия. Если матрица с 30 по 39-ю гексограмму дает характеристику состояния ущербности движения вперед, то номера с 40 по 49, предлагают процесс, характери­зующий накопление во всех областях жизни.

С пятидесятой гексограммы начинается описание динамики и её ограниче­ний. "Картина мира может быть разложена: её можно разбить на элементы и отличить в ней один от другого разные внешние признаки, независимые части. Однако упрощение  элемен­тов и сокращение их числа - это вопрос сложности, такое сокращение не влияло ни на при­роду, ни на содержание суждений"- так написано в статье Пуанкаре "Последние мысли". (51) - гром, гром это движение, движение не беспредельно. Оно прерывается. Покой в остановке (52) непродолжителен. Существует неторопли­вое продвижение вперед (53), которое сохраняет пути к возврату. "Возвращение младшей сестры" - так назван 54 элемент. "Тот, кто имеет место для возвраще­ния, становится великим". Пункт 55 именуется "щедростью. Тот, кто истощает свою щедрость, утрачивает свою обитель". Странствие (56) - это отсутствие пристанища. Их прини­мает "ветер", он принимает странника радостью (57); радость есть "во­доем"(58), где она расходится кругами. Возникает разобщение (59), разделение воз­можно, но она не бесконечно. Есть ограничение (60) мерой, которую при­знают все. Эту меру назвали "срединным доверием", тем, кто таким доверием распо­лагает (61), тот его не нарушит.

Тот, кто был в телесной оболочке обручен "с малым прохождением"(62), не­пременно кончится. Окончание признают, но телесное не все, что-то не истоща­ется (63). Поэтому окончание не есть еще конец(64). Здесь каждая пара эле­ментов говорит о тех составляющих бытия, о координатах которые определяют личность. Инди­видуальная жизнь телесно конечна, но телесная конечность индивида, не есть окончание бытия  и  не есть окончание энергетики и памяти. Каждый элемент имеет собственную ось координат. Для того, чтобы это понять, достаточно самостоятельно разобрать  небольшой раздел из исторических записок Сыма Цяня, который работал вод сильным воздействием Ицзин и Лунь Юй. На языке 20-го века это звучит так: "Предположим, что изменение мира можно представить аналитической кривой. Каж­дый из нас видит лишь очень малую долю дуги этой кривой. Если бы кто-то обладал точным зна­нием кривой, то он смог бы составить её уравнение и неограниченно продолжать её. Но он имеет только приближенное знание дуги и может ошибаться в уравнении кривой. Если он по­пытается продолжить кривую, то линия, которую он проведет, будет отклоняться от действи­тельной кривой и тем сильнее, чем меньше протяжение известной ему дуги и чем дальше он будет продолжать эту дугу". Это геометрический вариант изложения идеи. Мно­гие люди со школы испуганы понятием "уравнение", идеей приведения в равные по вели­чине или по значимости величины или количества. Российское телевидение, правда, обещает "превратить мечту в недвижимость", но это уже не уравнение, а смерть.

Общества по виду экономических отношений подразделяют на родовое обще­ство, рабовладельческое, феодальное, буржуазное и социалистическое обще­ства. К этому классу обозначений добавляют принципы организации обще­ства: республиканское, монархическое, тираническое, теперь переименован­ное в тоталитаризм. Это очень убогое и линейное определение форм общественного существования выдается за определение качества избираемого времени. Общество может быть капиталистиче­ским или буржуазным и сохранять все черты рабовладения, феодализма и социа­лизма; быть демократическим по способу организации и тиранией по ме­тоду принятия решений. Все понятия, которые приводятся в подобных контекстах, не имеют отношения к принципам или постоянствам.

 Для разговора на эти темы создан особый "научный" клан политологов и экономистов, Вмешиваться в их работы по существу не инте­ресно. Однако на них приходится наибольшая нагрузка в деле создания новей­ших  образцов шумов и искажений. Поэтому требуется некоторое историче­ское приложение  к этой теме. Любой новый закон, в том числе, в теории управления, возникает тогда, когда предыдущий закон обретает черты временного, как большинство законов в формулировке нынешних политологов. "…когда закон низводится до степени временного закона, он заменяется другим зако­ном, более общим и более универсальным".

"Своим разжалованием всякий закон обязан именно воцарению нового закона. Здесь не может наступить междуцарствие, и принципы оста­ются неприкосновенными. Только для них и совершаются перемены, и сами перевороты слу­жат лишь блестящим подтверждением принципов".  Вместе с Пуанкаре можно допустить, что многие не подготовлены к излишней символике в его работах. Од­нако он вынужден к этому самой природой вопросов, как были вынуждены китайские авторы древности к символизации суждений. После слова первым в истории возникает символ, а за ним число. "Когда говорят, что природа подчиняется законам, под этим подразумевают, что такой портрет обладает доста­точной степенью сходства. О нем и только о нем мы можем размышлять, не опасаясь, что сама идея закона, составляющая предмет нашего изучения, обратится в ничто".

Главное, что делает "Книгу перемен" современной, это подтверждение авторитетом древности ряда положений. Во-первых, того, что соотношение и взаимная зависимость телесных и бестелесных сущностей, постоянна. Во вторых, того, что изменение в одном множестве, меняет конфигурацию отношений. Органическая и неорганическая жизнь Земли имеет сходство с индивидуальными процессами, которые принято описывать при анализе органической жизни. Абсолютного времени и абсолютного пространства не существует. Пространство упорядоченно только в отношении предметов и расстояний между собой, в определенном соотношении. Время есть отражение качества цикла существования в относительных, количественно выражаемых, длительностях. Прошлое, как и будущее - познаваемы.

Материал, заимствованный из интеллектуальной коллекции древнего Китая, имеет постоянное продолжение в работах ученых, или в "умном делании", как говорили в старой России. Наши суждения не выпадают из этого ряда. Они сводились и сводятся к тому, чтобы разобраться, насколько обязателен для Вселенной, тот ход событий, которым отмечена описанная история населения Земли.

Возможно, прав Пуанкаре в том, что единственный экземпляр Вселенной, хранит некоторые инварианты будущего развития, на некоторой новой дуге развития. Перемены, которые записаны в разных матрицах, не так твердо увязаны, как детали "Теории оптимальных систем Л.С. Пантрягина. Наверное, можно, в приближении, построить математическую матрицу дифференциалов и интегрировать оптимальные для природных законов модели существования. Из "Книги перемен" мы видим, что допускаются мутации и альтернативность в сопряжениях и в соотношениях.

Самый значимый проповедник русского космизма, Н.Ф. Федоров, ровесник Л.Н. Толстого, в 1901 году, писал в сборнике  «Философия общего дела»: "…история: «прямой, непосредственный каннибализм», «период скры­того людоедства будет продолжаться пока не найдет человек выхода из своего заключения на земле».  "Человек как природное существо, потребляет природу, как потреби­тель мирового сознания, может стать ее регулятором и восстановите­лем". Китайское понимание ритуала и добродетели не исключает федоровского подхода во взгляде на относительное будущее.