Галеев Альберт

Форма религиозной общности в исламе

Идеальное мусульманское общество счастливо,

его не тревожат столкновения или сомнения,

 оно сильно, монолитно и успешно, ибо призывает к добру,

приказывает то, что справедливо, и запрещает все неправедное.

Абдулла Йусуф Али^[1]

 

Возникновение ислама как структурно и содержательно уникального для политической культуры этносов, населявших Аравийский полуостров в VII в., явления имеет в основании, по существу, два фактора. Во-первых, появление религии подобного масштаба в языческом обществе^[2] непременно является результатом интеллектуального прорыва. Во-вторых, вариант реорганизации политического устройства, предлагаемый исламом, оказывается качественно иным, наднациональным. Для данного исследования представляется более актуальным именно содержание социально-политического аспекта ислама. Не отличавшееся оседлостью и постоянством, ослабевшее в междоусобных войнах, население Аравийского полуострова к концу VI в. начинает испытывать потребность в появлении объединяющей идеи. На юге это проявляется в грезах о всемирной империи, на севере – в рассказах о «победных днях арабов»^[3]. В силу разных обстоятельств, которые в данном случае следует оставить за скобками, ни одна из вышеназванных религий, ни какое-либо политическое учение не стали интегрирующей силой. Принимая во внимание лишь результат исламизации Аравии (появление единого «арабского» государства, выход мусульман за пределы полуострова и завоевание территорий, никогда ранее не входивших в ареал расселения арабов), можно говорить о политической эффективности ислама. Одной из составляющих этой эффективности является идея исламской общины, или уммы.

Значение термина «умма» складывалось в ходе проповеднической деятельности Мухаммада и формирования социального организма, обозначаемого Священным Кораном этим термином^[4]. С помощью этого термина в Коране обозначаются людские сообщества, составлявшие в своей совокупности мир людей^[5] (та же логика была у греков, называвших весь известный им мир людей ойкуменой; позже понятие «ойкумена» стало обозначать совокупность верующих христиан). Отдельное сообщество  было объединено общей религией, Писанием или отсутствием Писания, ниспосланного в прошлом (в отличие от христиан и иудеев – «людей Писания» – ахл аль-китаб). Оно называлось по имени духовного прародителя, который мог быть и кровным предком. Так, в аяте 120 суры 16 Корана говориться о пророке Ибрахиме: «Поистине, Ибрахим был примером покорности Аллаху и (ханифом), и он был не из тех, кто придает Аллаху идолов». В арабском тексте слово «умма» означает «образец», «пример». К тому же многие толкователи Корана, считают, что Ибрахим «воплощал в себе все добродетели» (Асад) и «был общиной сам по себе» (Йусуф Али, Маудуди). Таким образом, мусульманская община представляет собой пример для сомневающихся и «неверных», а каждый праведник авторитетен в той мере, в какой авторитетна община.

Термин «умма» содержал в себе еще и представление о духовной преемственности. «История человечества в Коране – это последовательная смена одной религиозной общины другой, все они составляли некогда единую умму людей, объединенных общей религией (умма Ибрахим, миллат Ибрахим)»^[6]. В комментарии к 68 аяту 3 суры Священного Корана Сайид Кутб пишет: «Со времен Ибрахима Исламская община образует одно целое, не имеющее ни географических, ни этнических границ. Она существовала из поколения в поколение как союз преданных Аллаху (мусульман), которых различают не по родству, родственной принадлежности или расе, а исключительно и единственно по их вере. Эта вера привела к тому, что последователи Ибрахима – да будет мир с ним! И позднее Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует!) сблизились и стали близкими к Ибрахиму»^[7].

В мединских сурах термин «умма» стал обозначать, главным образом, мединскую общину и ее составляющие – уммы мусульман и иудеев^[8]. Анализ коранических текстов и мединского договора («Мединской конституции») показывает, что основой социальной организации мединской уммы являлись отношения зависимости/покровительства, или вала’ дживар, которые приобрели, в отличие от доисламского, условного, новый, абсолютный характер. Все члены уммы находились под покровительством «верховного» маула (вали) – Аллаха (см. аят 68 суры 3: «Самые близкие к Ибрагиму люди, конечно, те, которые за ним последовали, и этот пророк, и те, которые уверовали. А Аллах – покровитель верующих»). Покровителем членов уммы стал и сам Мухаммад.

К концу жизни Мухаммада в умму было включено практически все население Аравии, а после его смерти и прекращения «непосредственного вмешательства» Аллаха в жизнь общины умма аль-ислам стала земным носителем верховного суверенитета. В ходе арабских завоеваний и последующей исламизации покоренных народов термин аль-Умма стал обозначать все сообщество мусульман, хотя без артикля мог употребляться и в отношении всего «сообщества немусульман» – населения дар аль-харб.

В течение VII в. произошло отождествление общины мусульман (умма аль-ислам) с местом их обитания (дар аль-ислам) и Халифатом. При этом сохранялось представление о том, что мусульманин, даже живущий вне пределов Халифата, принадлежит к аль-Умме. Представления о национальном гражданстве появились в мусульманских странах лишь в конце XIX в. До этого мусульмане различных государств юридически считались членами одной общины мусульман^[9].

«Исламская община зиждется на двух основаниях», – писал в своем толковании Корана Сайид Кутб. Одним из них является столп веры и богобоязненности, другим – братство по вере^[10]. Последнее представляет собой нововведение, которое в доисламской Аравии племен и родов было немыслимо. Обращение в ислам превращает человека в мусульманина и это, согласно Священному Корану и Достоверной Сунне, высшая форма идентификации человека. Однако абсолютный примат религиозного над родовым или племенным действовал лишь в период хиджры, т.е. переселения Мухаммада и первых мусульман в Ясриб. Кутб, комментируя 72 аят 8 суры, пишет: «…Каждый, исповедовавший исламскую веру в Мекке, отделялся от своей семьи, рода и племени и от вождей курайшитов. Пророк породнил друг с другом всех сторонников новой религии. Он сделал из них новую общину и заменил узами веры узы крови и родства»^[11]. И далее: «Побратимство было введено исламом…, чтобы облегчить состояние переселенцев (мухаджиров), оставивших в Мекке свои семьи и имущество. Но оно было направлено и на поддержку новых мусульман в Медине, связи которых с семьями, вследствие принятия ими ислама оказались прерванными…Это побратимство было единственной в своем роде связью в истории солидарности между сторонниками веры, которое приравнивалось к кровной связи»^[12]. По всей видимости, когда противники ислама несколько смягчили свою позицию, стало возможным и даже необходимым воссоединение родов в рамках исламской общины. В том же аяте сказано: «Пророк ближе к верующим, чем они сами, а супруги его – их матери». «…Данный аят указывает и на высшее проявление духовности: проявление, существующее между посланником Аллаха, вдохновленным Аллахом, и тем, кто добровольно решился последовать ему. Говорят, посланник Аллаха произнес следующее: «Никто из вас не уверует в действительности, пока я не стану для него ближе родного отца, ребенка и всего человечества»^[13]. Таким образом, в умме нет разделения по племенному или этническому признаку, нет избранных родов или народов, но благочестие и богобоязненность невозможны без уважения к роду и отправления своих обязательств по отношению к своим кровным родственникам. Вместе с тем «Коран сделал многое, чтобы ослабить старые арабские генеалогические иерархии»^[14]. Коранический принцип «самый знатный среди вас есть самый благочестивый перед Богом» предполагает появление новой иерархии. К тому же складывающиеся отношения «посланник Аллаха – мусульманин» обладают приоритетом над этническими и кровными^[15].

Здесь необходимо подробнее остановиться на роли руководителя общины и организации властных отношений после смерти Пророка Мухаммада. Обозначенный выше принцип покровительства уммы посланником Аллаха должен был привести  и привел к сакрализации личности Пророка и всего, что с ним было связано, в первую очередь, его близких. Коран, требуя проявления к Пророку уважения, большего, чем уважение к родителю, тем не менее однозначен в том, что среди людей нет совершенного, а определение степени праведности каждого остается за Аллахом в день Страшного Суда. В действительности дело обстояло иначе: «преодоление эндогенных норм, чему особенно благоприятствовала мощная социальная динамика первых веков Хиджры, достаточно быстро компенсировалось длительным процессом нового утверждения генеалогического принципа: возникает новая социополитическая иерархия, на вершине которой размещаются «члены семьи Пророка» (ахл аль-байт), которые требуют признания своего духовного главенства и приоритета в управлении Исламским государством»^[16]. Еще при жизни Пророк являлся непререкаемым авторитетом для членов уммы и то, что до сих пор для арабов масштаб его личности не имеет равных, свидетельствует об исключительной роли посланника Аллаха в формировании мусульманской и в частности арабской политической культуры.

  Вопрос о границах уммы остается открытым в той мере, в какой остается открытым вопрос о конце религиозной экспансии ислама. Отказ от примата племенной и этнической принадлежности (ассабийя), отторжение идеи «избранного народа»^[17],  универсальность идеи заключения договора (сульх) с жителями покоренных территорий^[18], выход к 750 г. войск Халифата к современному Бискайскому заливу на северо-западе, Дагестану – на северо-востоке, Узбекистану и Пакистану – на востоке, Ливии и Марокко – на юге и юге-востоке, современная положительная динамика увеличения количества верующих мусульман в самых разных концах света не позволяют говорить о том, что мусульманская община раз и навсегда обрела устойчивые границы. К тому же легкость обращения в ислам и демократичность устоев, на основе которых организована умма, потенциально означают и дальнейший рост числа прозелитов ислама.