ГЛАГОЛЕВ Владимир Сергеевич

Материалы к спецкурсу

Глаголев В.С.

         Религия караимов (караизм) – синкретичесая система верований, культовых и обрядовых действий, существовавшая у караев (караитов, караимов).

Среди компонент караизма следует выделить: 1) родоплеменные верования кочевых племен, распространенные среди тюркского населения юго-восточной Сибири, Алтая, а затем и Хазарского казаната; 2) идеи и культ последователей религиозного учения Анана бен Давида, предпринявшего в VIII в. радикальную реформу иудаизма, христианства и ислама; 3) религиозно-культурные традиции, воспринятые от исламизированных народов Ближнего Востока, Турции и ханского Крыма. На территории Российской империи районами активной религиозной жизни караимов были Евпатория и Чуфут-Кале (в Крыму), Трокай (Литва), а также Галич (Западная Украина). Этнографы полагают, что два последних центра сложились в XIII-XIV вв. в результате переселения караимов из Крыма.

Религиоведы, выступающие с позиций трактовки караизма как иудаистской секты, умаляют значение доисламского, тюркского и исламского элементов в этой религиозной системе (9; 10; 18) *.

Для степняков, связавших свою судьбу с Хазарией, был характерен религиозный дуализм. Это же типично для религиозной мифологии караимов, где представлен "хороший бог" - Улуг-ата ("Великий отец") и злое божество  Карагалы-ата ("Отец-проклинатель").

Улуг-ата приносит людям мир, добро, покой, всякое хозяйственное и бытовое благополучие. Карагалы-ата приносит бедствия, несчастья, болезни (моровую язву), хозяйственные и бытовые неурядицы. До конца XIX в. у караимов был обычай пугать его именем непослушных детей. Во время осеннего поста, распространявшегося и на детей, в кладовую, где хранились продукты, ставилось чучело, на которое надевали шубу шерстью вверх. Чучело называли Карагалы-ата: его и должны были встретить дети, пытавшиеся нарушить пост, когда они пытались забраться  в кладовую. Улуг-ата получил отражение в караимском народном календаре (Улуг-ата Санавы) с его тюркскими названиями месяцев.

Культ Тенгри также отразил древние верования тюркских предков караимов. Они поклонялись огню и воде, богам путей, луне; наиболее почитаемым был Тенгри-хан – бог неба и света. Ему посвящали деревья (дубы).

До последнего времени у каримов сохранилось почитание священных дубов, растущих на самом старом кладбище около Чуфут-Кале, называемым Иосафатовой Долиной или же "Балта Тиймез" (т.е. топор не прикасается). Во времена Крымского ханства его чиновники угрожали караимам уничтожить эти дубы в случае отказа выполнять распоряжения хана. Так, когда караимы отказались содержать в крепости Тимофея Хмельницкого, сына украинского гетмана Богдана, посланец хана Сююн-Ага заявил: "Вы, не боясь, бросаете на землю приказ высокосановного Хана и противитесь ему – так знайте же, что Балта-Тиймезу топор прикоснется" (11,1995, 16). От реализации этих угроз караимы – поколение за поколением – откупались деньгами и подарками. Культ деревьев, как полагают исследователи, был унаследован крымскими караимами от их хазарских предков и, возможно, ведет происхождение от более древней тюркской традиции.

Еще во второй половине XIX в. к этим дубам во время засухи шло во главе религиозной процессии караимское духовенство с Пятикнижием в руках (в богатой оправе) и молилось о ниспослании дождя.

У священных дубов родового кладбища просили Тенгри исполнить самые сокровенные, заветные желания. Потомки этих деревьев и сейчас растут на кладбище у Чуфут-Кале. В эмблему ассоциации крымских караимов "Крым карайлар" вошло изображение этого дерева.

В честь Тенгри строили капища, приносили в жертву животных, кровью которых поливали вокруг священных дерев, а голову и кожу вешали на сучья. Золотые (солнечные) амулеты Тенгри-хана были распространены по всему Хазарскому каганату. Отголоски солнечного культа проявлялись позднее во время богослужения в кенасе, которое священник (газзан) совершал, обратившись к солнцу, лучи которого проходили через окна восточной стены храма, имевшие широкие откосы. Предметами поклонения также служили: ящерица (геккон) – символ вечно живого обновляющегося существа: петух, держащий в вытянутом клюве зубчатое колесико (солнце); змея, сова, дерево, волк, лошадь, а также боевое оружие – щит и рогатина. Так, символ рода (сойларын) Кырк Ора – канкан вэ сенек (щит и двурогая пика или вилы), а феодосийских караимов – акат (белая лошадь). Все это достаточно типично для кочевых племен, сохранявших черты родового уклада.

Длительное время воспроизводилась тюркская основа религиозно-бытовых традиций: (подарок шубы от жениха для матери невесты, выезд жениха с друзьями вскачь на лошадях со стрельбой в воздух, использование белого войлока или белой шкуры в брачной церемонии и др.). Вновь избранного гахана (вождя-правителя) поднимали на белом войлоке.

 Новорожденному дарили сырое яйцо и первый раз мыли голову желтком. Для спасения тяжело больного ребенка ему давали другое имя родственники или друзья, "купившие" его у родителей. По сторонам могилы забивали колья. В поминальных обрядах использовался черный войлок или черная шкура. Обычай требовал спешиваться, проезжая на коне мимо могилы правителей.

А.А.Бабаджан подготовлена следующая сводка праздников и памятных дат крымских караимов –караев в течение Койян йылы (года зайца) с 19.03.1999 до 5.04.2000.

3.03-4.04.99 – Кыныш (религиозное название – Пурим) – два дня. Народный зимне-весенний праздник. Едят пирожки с начинкой из орехов, сливы, меда, мака, изюма. Гулянья молодежи, игры с переодеванием и масками, катание на лошадях.

19.03 – Йыл башы – начало нового года восточного карайского календаря звериного цикла. Обильное застолье с вином и мясом. Обязателен круглый сдобный каравай или булка, символизирующие счастливый новый год; их  делят по числу присутствующих и съедают в начале застолья.

2.04-8.04 – Тымбыл Хыджы – (Пасха). Недельный запрет на употребление дрожжевого теста. Едят пресный тымбыл (хлебец, лепешка), къабуртык. Обязательно угощают тымбылом с медом.

4.04- Сан Башы – Воскресенье, через семь недель после него Афталллар Хыджы – Пятидесятница.

28.04 – Йартысан - половина времени до Пятидесятницы.

23.05 – Афталар Хыджы – (Пятидесятница). Соответствует православной Троице и празднуется в воскресенье. Народный весенний (зеленый) праздник. Кушанья весенние, много зелени, овощей; блюда из творога и сыра; пекут пирог слоями из творога и теста, ватрушки, рулет с творогом.

23.06 – Бурунгу оруч – день поминовения – полудневной пост, посещение кладбища.

14.07 – 23.07 – Он кюняра – десять дней воздержания от мяса.

20.07 – Ортанчы оруч – полудневной пост. До Курбана усиливается ограничение на еду.

23.07 – Курбан – праздник "жертвы" – (Недава) полудневной пост. Посещают кладбище. Вечером – застолье с мясом после постов и воздержания от мяса.

11.09 – Быргы кюню – религиозный Новый Год. Обильное застолье с вином, мясом. Обязателен круглый сдобный каравай. Начало 10-дневной подготовки ко дню отпущения грехов.

20.09 – Бошатлых – день отпущения грехов – суточный пост без еды и воды во искупление грехов.

25.09 – 2.10 – Алачых Хыджы или Орах Тою – праздник урожая, (серпа), длится 8 дней, сопровождается обильными застольями с фруктами и овощами.

19.12 – Оруч – полудневной пост.

20.02 – 21.02.2000 – Кыныш – (см. выше)

Шаббаткун (Суббота) – праздничный день, молебны, воздержание от работы. День посвящали Богу (Тэнгри) и духовному самосовершенствованию (1999, 5 (48).

Названия праздников и памятных дат на караимском языке частично дублируются на древнееврейском и частично совпадают с названиями праздников в иудаистском религиозном календаре. Среди последних - Пурим, Пасха, Пятидесятница, Недава, Новый год (от сотворения мира по Ветхому завету), Киппур (пост), Суккот. Их исчисление в караизме  опирается на караимский лунный календарь, ставший сознательным противопоставлением иудеям-талмудистам уклада жизни сторонников Анана бен Давида.

Реформа Анана положила начало формированию официальной религии караимских общин. Сторонники тюркско-хазарской версии именуют ее караизмом, а сторонники  иудаизма относят последователей Анана к одной из ветвей сектантского движения в иудаизме. Последнее несправедливо, по крайней мере, в той части, которая относится к исходным принципам реформы. Среди них, в первую очередь, нужно назвать такие положения:

1. Каждый человек должен сам (индивидуально) найти путь к Богу.

2. Человек имеет право искать истину самостоятельно.

3. Ему надлежит самому брать из Священного Писания то, что он признает

    правильным.

4. Духовенство не имеет права требовать, чтобы верующие следовали их

    мнению и указаниям.

5. Ритуал не имеет большого значения.

6. Существует переселение душ, в которое надлежит верить.

         Соответственно, отрицалось право духовенства дополнять учение пророков своими толкованиями.

Поскольку Анан считал, что каждому надлежит самому найти путь к Всевышнему, он отказался от законченной религиозной доктрины.

Из литературы, посвященной Анану, до конца неясно, выдвинуты ли установки Анана первоначально им самим или же они – идейное оформление течений, отступавших от нормативного иудаизма.

Реформа Анана отвергла религиозное значение Талмуда. Первоначально она получила известность  среде иудеев: затем это учение распространилось среди хазар и других тюрок Хазарского каганата, в том числе и караев, проживавших на территории этого государства в VIII-XI в.в. Оно признало в качестве единственной священной книги Ветхий завет, придавало особое значение его десяти заповедям, призывало почитать пророков Моисея. Иисуса Христа и Мухамеда. Была предпринята, таким образом, попытка синтезировать ветхозаветный иудаизм с некоторыми идеями двух мировых религий, исторически и идейно связанными с ним; в этом качестве реформа Анана ориентировалась на круги, неудовлетворенные догматической строгостью, обрядоверием и ригоризмом требований, предъявлявшихся духовенством к правоверным иудеям, христианам и мусульманам. Почитание Ветхого завета и особенно его десяти заповедей сочеталось с правом аллегорического и индивидуального истолкования  Торы. Проповедь аспектического идеала бедности, любви к ближнему, а также отказ придавать обрядам и таинствам основополагающее значение созвучны идеям первоначального христианства.

Особое место заняла одиннадцатая, по существу, заповедь – благотворительности и милосердия, сыгравшая большую роль во взаимной поддержке членов религиозной общины.

С идеей бессмертия души связывалась зависимость судьбы человека от его поведения в земной жизни; утверждалась ответственность личности за все, что происходит и произойдет с ней. Отсюда следовало требование непрерывного морального самосовершенствования на основе самостоятельного изучения Торы (Ветхого завета). Отрицая статус духовенства как посредника между Богом и людьми, Анан подчеркивал, что "суббота для человека, а не человек для субботы; поэтому сын человеческий есть господин и субботы" (27).

         Путь, выделенный Ананом, вполне возможен для духовных исканий; если пройти его последовательно, то можно прийти к религии "личного Бога", в которой существуют "элементы" и целые "блоки" идей, взятых из различных мировых и национальных религий.

         Для VIII в. это был, безусловно, высокий интеллектуальный и нравственный подвиг.

         Вероучение, складывавшееся на этой основе, вышло далеко за пределы еврейской диаспоры Вавилонии, в которой первоначально получило распространение. Оно стало известно не только  тюркам Хазарии, но и другим этно-национальным группам в Египте, некоторым грекам на территории Турции; его приняли даже отдельные общины украинцев и русских, ведущие свою родословную от казаков. Этому способствовало и то обстоятельство, что, в условиях обострившейся полемики с иудеями – талмудистами, Анан бен Давид вместе с ближайшими последователями пошел по пути ритуализации своего учения, превращая его из разновидности религиозного откровения в новую церковь. Озабоченность задачей устойчивого закрепления своего учения и его воспроизводства как среди современников, так и в последующих поколениях, привела его к строительству собственного культового здания (кенасы)1 и формированию ритуала богослужения, почти целиком основанного на Торе. Анановскую церковь отличали достаточно жесткие рамки обрядности. Сходство их с культовой практикой доталмудистского иудаизма и ислама достаточно очевидно. Они скрупулезно обозначили расхождения с талмудистами, демонстрируя неофитам и посторонним, что новая церковь возрождает искаженную, забытую и деформированную культовую практику, предписанную Торой – базовой книгой иудаизма, в значительной части – христианства и - косвенно – ислама.

В результате сложилась система ограничений и правил, кажущихся на первый взгляд, несущественными, мелочными, что разительно контрастировало с духом свободного исследования Торы, провозглашенного Ананом. Однако их функции понятны в свете цели, поставленной ананитами, - строго воспроизводить рекомендации и предписания Священного Писания, по возможности ни в чем не отступая от них. Это был сознательно избранный путь систематической дискредитации позднейших (т.е. появившихся после канонизации Торы) напластований в культе иудаизма, а также их  объяснений в хитросплетениях талмудистской премудрости. Библейская простота в сочетании с ригоризмом первопророков иудаизма – вот пафос организации обрядов и молитв церкви Анана. Эта система отличалась продуманностью основных обрядовых акцентов.

Храм новой религии -кенаса, построенный, по преданию, Ананом в Иерусалиме, существует и поныне. Со стороны улицы, над алтарной частью кенасы, обращенной к храму Соломона (ныне на его месте стоит мечеть Омара), возвышается каменная глухая стена: задняя сторона кенасы примыкает к пещере,  вырытой в скале. Таким образом, чтобы войти в кенасу, приходится сначала проникнуть во двор и затем уже опуститься по каменной лестнице внутрь ее. Построенная в два этажа, украшенная серебром и золотом, кенаса Анана послужила прототипом для последующих караимских храмов во всех странах. Правда, снаружи главной кенасы в Чуфут-Кале было выстроено помещение для заседания старейшин (азара). Внутренность караимской кенасы весьма немногим отличалась от мечетей: алтарь был обращен у караимов к Иерусалиму (у мусульман – михраб – к Мекке).

Здания кенас ориентированы с севера на юг и представляли в плане базилику с двускатной крышей. Во внутреннем пространстве выделялось преддверие. большой молельный зал, алтарная часть, зарешеченный балкон для женщин (куда вел отдельный вход). Среди изобразительных мотивов в кенасе допускалась только орнаментика; кенаса украшалась коврами, драпировками, люстрами, подсвечниками (семисвечники имели объемную форму, в отличие от плоскостной, принятой в иудаистском богослужении). В художественном оформлении алтаря широко использовалась резьба по дереву, а в отдельных зданиях – и по мрамору.

Внутренние дворики разделялись коридорами с арочными мраморными колоннадами и мемориальными плитками. Во двориках имелись ритуальные беседки.

Предметом особого почитания были списки Пятикнижия (Торы), исполненные квадратным древнееврейским шрифтом на старокараимском языке.

 В кенасу караимы вступали, предварительно сняв с себя обувь. Около кенасы были сооружены фонтаны. В них перед молитвой верующие омывали руки и ноги. Эта неукоснительная традиция опиралась, с одной стороны, на положения Ветхого Завета (Исход 3:5; книга Иисуса Навина 5-15), а с другой – Корана. В последнем сказано: "Я – Господь Бог твой; сними обувь с себя, потому что ты на святой долине Иова" (Сура ХХ, 12). Принятое у караимов омовение рук и ног перед молитвой соответствовало предписанию Пятикнижия (Исход. 30. 18-20), а также практике, принятой у мусульман. Насчитывается более 20 элементов сходства анановского и мусульманского вероучения  и культа (26,23). Как и основа доктрины Анана, культовая практика караимов засвидетельствовала сознательное стремление к некоему подобию прообраза экуменической церкви, сочетающей древние иудаистские и мусульманские ритуалы с общими положениями Торы и  Корана.

Внутренность кенасы составлял обширный зал, разделяющийся на три части (но без глухих перегородок). В нем было возвышенное место, где перед ковчегом, в котором хранились свитки Пятикнижия, газзан (караимский священнослужитель) совершал богослужение; место для прихожан; место, где находились сидения для пожилых богомольцев и слабых здоровьем. Над последним возвышался второй ярус кенасы, предусмотренный для женщин: они могли видеть богослужение сквозь решетчатые окна, оставаясь невидимыми для богомольцев – мужчин. Так как значительная часть богослужения совершалась на коленях, пол в той части, где молился газзан и полные сил прихожане, был устлан коврами. С уменьшением числа богомольцев  сокращалась площадь ковров: зато появлялись скамейки, рассчитанные и на прихожан-мужчин цветущего возраста. Украшениями кенасы были дорогие лампады, люстры, вырезанные короны; последние занимали всю переднюю часть над алтарем от восточной до западной стены. На них крупными золотыми буквами были написаны изречения из Писания. Серебряные канделябры представляли собой пожертвования, оставленные как память о покойниках и по другим случаям. Освещалась кенаса в вечернее время и люстрами, подвешенными на деревянных треугольниках.

Можно с уверенностью предположить, что детали оформления кенасы и акценты в религиозных обрядах зависели от доминирующего религиозного окружения. Там, где преобладали мусульмане – арабы и  тюрки, усиливалась мусульманская часть в оформлении. Если караимские общины мирно сосуществовали с раввинистским иудаизмом, усиливались компоненты иудаистского происхождения, не противоречащие деталям и подробностям, указанным в Торе. Если же совпадали одновременно оба указанных выше условия, то, соответственно, сохранялись как мусульманские, так и библейско-иудаистские традиции.

Ананиты не признавали второго иерусалимского храма, восстановленного еще в 538 г. до н.э., и отвергли его исключительную роль. Они считали, что кенасы имеют ту же святость, что  и первый иерусалимский храм. В основе такого представления не лежали, понятно, соображения, связанные с подлинностью седой старины. Ценность кенасе придавали древние письменные реликвии (списки Торы).

Во время богослужения караимы обращались лицом на юг, где находился алтарь. При извлечении рукописной Торы из ковчега и при раскрытии ее богомольцы становились на колени.

Богослужение в караимской общине поручалось тому, кто хорошо знал Тору, молитвенный ритуал и имел нравственный авторитет среди единоверцев. Официальное утверждение газзана государственной администрацией имело второстепенный характер.

Богослужение совершалось два раза в сутки: утром и вечером. Считалось, что оно должно начинаться с восходом и заходом солнца; но реально время утреннего богослужения сдвигалось на более позднее: оно начиналось в восемь или девять часов утра. Молитвы, состоящие преимущественно из псалмов Давида, пелись речитативом на разные напевы, причем первую половину стиха произносил газзан, а вторую – хором – заканчивали молящиеся. Помимо этого, читались стихи из первой главы книги Бытия, относящиеся к данному дню недели (в порядке сотворения мира); места из Писания, где воспеваются всемогущество и премудрость Бога. В праздничные дни (в том числе и в субботу) в утренних молитвах читались из Пятикнижия места, касающиеся значения данного праздника и правил поведения, с ним связанных (в том числе и напоминания о жертвоприношениях к тому или иному празднику). Взамен проповеди каждый день утром и вечером читались небольшие отрывки из Второзакония (гл. 6: 4-9; гл. 9: 13-21).

В особо торжественные дни исполнялись гимны. В праздничные дни и в субботу увеличивалось число псалмов и других мест из Писания. В эти же дни исполнялись духовные песни как караимских, так и некоторых раввинистских поэтов (Иегуды Галеви, Гевироля, Абен-Эзры и др.).

Пятикнижие было разделено на небольшие отделы (параша) по числу суббот в году: каждую субботу читалось по порядку по одному разделу. Читал его, обыкновенно, сам газзан; иногда же он или служитель кенасы (шамаш) приглашал кого-то из уважаемых богомольцев: "Ты, достопочтенный (следовало имя), воздай честь Закону и подойди почитать в книге Закона, подойди с благоговением". После чтения установленного на данный день отрывка читались те места из Писания, которые имели какое-либо отношение к прочитанной параша или к данному празднику. Их, как правило, читали ученики караимской начальной школы – мидраша. Затем гахан (или газзан) могли произнести проповедь или объявить верующим какое-либо правительственное сообщение; потом по особому списку, представленному в молитвеннике, шло поминовение всех караимских мудрецов, вероучителей, газзанов и гаханов, начиная с Анана. Как правило, по окончании богослужения верующие делали пожертвования. В субботы и в другие праздники богослужение заканчивалось краткой, так называемой полуденной молитвой. Каждодневные короткие молитвы звучали на разные случаи жизни: утренние, вечерние, перед дорогой, на оруч (пост), перед едой и после, перед учебой и после и т.д.

До последнего времени караимская литургия передавалась от поколения к поколению священнослужителей в устной традиции. Неоднократно выдвигались предложения записать ее (12, 2, 95). В конце концов записи были сделаны.

Многие богослужебные тексты караимов были взяты из Ветхого Завета. Часть написана мудрецами и газзанами на протяжении ряда веков – вплоть до ХIX столетия. Некоторые псалмы заимствованы друг у друга караимами и раввинитами.

Календарь отсчитывался от сотворения  мира (к текущему году по христианскому летоисчислению в этом случае прибавлялся еще 3751 год). В 1912 г. Ю.Д.Кокизов издал караимский календарь на 2200 лет – с 241 по 2440 гг. по Р.Х.

Караимский новый год наступал с 17 сентября старого стиля, состоял из 12 лунных месяцев, имеющих попеременно то 30, то 29 дней. В результате образовывалась разница в 11 дней между солнечным (обычно 365 дней) и лунным (354 дня) годами. Сохранение этого различия могло привести к тому, что Пасха, празднуемая 15 числа месяца, когда в Палестине созревает ячмень, приходилась бы из года в год на 11 дней раньше солнечного весеннего месяца. Были введены вставки, когда к известным годам стали прибавлять тринадцатый месяц; первое же число каждого месяца стали считать с вечера нарождающейся луны. Праздновались: 15-й и 21 дни месяца Нисана (опресноки), день Пятидесятницы, 1-й день Тишри (Новый год), 10-й день Тишри – день поста и покаяния (Киппур), 15-й и 22-й день того же Тишри (праздник Кущей и Шемини ачерет, или Симхат Тора). Сутки у караимов, как  упоминалось выше, начинались с вечера после захода солнца. Суббота считалась самым радостным днем недели и почиталась как  святой  день календаря. Чтобы продлить субботу, верующие начинали в этот день утреннюю молитву раньше, чем обычно.

Молящиеся шли к кенасу рано утром с сумками, в которых лежали таллеты и молитвенные книги и возвращались домой до полудня. Дома, до и после обеда, произносились молитвы, годные для этого случая. Пелись псалмы, приветствующие субботу. Вечерние молитвы после захода солнца были коротки. Они заканчивались, когда газзан благословлял верующих благодарить Господа за то, что суббота закончилась мирно и приходит день труда. Поскольку в этот день не позволялось иметь вино внутри кенаса (а верующие могли на праздник выпить его), газзан произносил благословение вне храма. Верующие обменивались затем приветствиями, в которых звучало "Желаем вам хорошей недели", "Пусть неделя ваша будет зеленой". Поскольку суббота – святой день, в этот день исключались половые сношения. Но поскольку это день радости, в субботу нельзя было поститься или соблюдать траур (если только Киппур не приходился на субботу). Суббота была днем полного покоя как для людей, так и для рабочего скота: запрещалась всякая работа. Исключение составляли: приготовить постель для сна, накрыть стол для обеда. Сама же пища приготавливалась заранее, с пятницы. Основанием служили положения книг Исход (26:25,29), Иеремии (17:21-22). Запрещалось носить на себе не только тяжелые, но и легкие предметы (включая оружие, палку, зонтик, кошелек и даже часы) (12, 3-4,40). "Влияние караимов старого закала доходило до того, что в их присутствии несравненно более научно образованные единоверцы не осмеливались в субботу надевать на себя часы или брать в руки книгу" (12,2,11). По субботам галичские караимы, например, не только не варили пищи, но даже не отапливали жилые помещения.

Днями печали считались 24-й день месяца Тишри, 10-й день – Тевет, 9-й – Таммуз; до 10-го дня месяца Ав был период траура по случаю разрушения Храма. В этот период не разрешались свадьбы и всякого рода развлечения. Траур достигал своей высшей точки на 10-й день месяца Ав, когда целиком читалась книга Иова. После завершения чтения некоторые из молившихся в кенасе шли на кладбище, чтобы помолиться на могилах, а затем возвращались в кенасу и читали "Утешения" ("Нехамот"), которым в этот день заканчивалось богослужение. В этот день разрешался ритуальный забой животных. В Киппур (день поста и покаяния) богомольцы стояли на молитве с утра до вечера; согласно вере караимов, молитвы заменяли жертвы и таинства. На Киппур молились в праздничной одежде, но без украшений. Он приходился на десятый день после Нового года.

Десять дней покаяния заканчивались на Киппур. В эти дни караимы приходили в кенасу до рассвета и читали покаянные молитвы, которые длились до восхода солнца; затем начинались утренние молитвы. Хотя период назывался "Десять дней покаяния", покаянную молитву читали только на седьмой и иногда на шестой день: ее никогда не читали в субботу – ни на Ййом Теруах, ни на Йом Киппур. В течение этих десяти дней были полностью запрещены половые сношения.

В день Киппур караимы воздерживались от еды и питья 26 или 27 часов, от времени до рассвета накануне праздника до вечерней молитвы на следующий день.

Дни постов были установлены в память несчастных событий, описанных в Ветхом завете. Караимы соблюдали посты, установленные в память событий, относящихся к первому храму, до вавилонского пленения (12,3-4,45). Нужно упомянуть и ежегодный семидесятидневный пост. Вероятно, в этом следовали мусульманской традиции.

Пасха, праздник опресноков, начинался по караимскому календарю с вечера 14-го на 15-е месяца Нисана и продолжался семь дней. В эти дни в домах караимов (как и у иудаистов) не должно было быть ничего, связанного с хлебной закваской (Исход. 13:7).

Для пятидесятницы (Шавуот) у караимов России отсчитывалось семь недель и один день от первого дня недели (после субботы) Пасхи. Если же Пасха приходилась на первый день недели, то с этого дня отсчитывалось только семь недель. Поэтому Шавуот всегда приходился у караимов на первый день недели (после субботы), т.е. на воскресенье. Это следовало из караитской интерпретации книги Левит (23:15). Шавуот известен также под именами "Пятидесятый день со дня срезания колосьев" и "Праздник жатвы". Новый год (Йом Теруах, Рош Гашшана) праздновался на первый день месяца Тишри, как упомянуто в Торе (Левит 23,23,24); хотя первый день седьмого месяца Тишри назывался "праздник труб", караимы, в отличие от раввинитов, не дули во время этого праздника в рога. Йом Теруах был радостным днем, в который посещали родителей, дедушек и бабушек; день вечеринок и торжеств, он также считался днем молитвы и отдыха.

Во время богослужения в Киппур вынимались  все свитки Торы и передавались из рук в руки. Верующие много раз обходили синагогу, пока произносились молитвы покаяния, благодарности, сострадания, прощения. После их завершения свитки возвращались на прежнее место среди громких восклицаний радости. Затем – короткое время отдыха, которое сменяла вечерняя молитва. В конце молитвы гахан вынимал свиток, благославлял верующих и просил Бога принять праздник и молитвы. За Йом Киппур читался отрывок из книги Левит (со стиха 16:29 до конца главы). Гахан кончал свое благословение, читая из Псалмов одну строку; верующие отвечали ему следующей. В праздник Кущей (кущи – палатки) караимы строили во дворе кенасы или молитвенного дома общую кущу (шатер, палатку), в которой после обычного богослужения читали краткую молитву и распевали духовные песни в честь праздника (12, 3-4, 44).

Общим праздником крымских караимов и раввинитов был день, следующий за последним днем праздника Кущей – Ачерет: иначе он назывался Симхат Тора ("Радость о Законе"). Он обоснован Писанием (Второзаконие XXXI: - ст. 10-11). Торжественное чтение всего закона, т.е. Пятикнижия, караимы осуществили, как говорилось, разделив его на столько отделов (параша), сколько недель в году; каждую субботу в кенасе читали по одному отделу. Последний отдел приходился на субботу, состоящую в числе семи дней праздника. В день "Радости о Законе" читались заключительные стихи этого отдела и начиналось чтение Закона с самого начала, т.е. чтение первой главы книги Бытия, с особенною торжественностью. Это был праздник в честь завершения составления Торы. Согласно караимской традиции, он приходился на 22-й день седьмого месяца. В этот день караимы не трудились; праздновалось окончание учебного года в караимских школах; каждый ученик должен был в кенасе вслух прочесть один из отрывков Торы. Караимы, как и талмудисты, праздновали 14-й и 15-й день месяца Алара, составляющего 12-й месяц года. Это праздник Пурим, установленный Мардохеем и Эсфирью в память избавления израильтян от их повсеместного истребления в Персии, замышлявшегося Аманом. Праздник этот не предполагал никаких стеснений в обычной жизни и потому был полон радости и веселья. Бедняки в этот день получили от более состоятельных людей подарки деньгами или продуктами. Во время него дозволялись разнообразные развлечения, включая танцы и азартные игры; угощались изысканными сладостями, обменивались подарками; нередко в этот день объявлялись помолвки. В кенасе горели свечи, изготовленные из пчелиного воска. В целом караимы не приняли практику вторых дней праздников, существующую у раввинистов. Не праздновали они и послебиблейский праздник Ханнука, установленный раввинитами в честь окончания вавилонского пленения. В этом, возможно, проявилось не только противостояние талмудистской традиции, но и соображения трудолюбия и экономии.

Религиозно-бытовые обычаи и традиции анановской церкви. Предписания церкви имели строгий характер и внушались с юного возраста. Впоследствии некоторые караимские авторитеты даже требовали, чтобы выполнение всех религиозных предписаний становилось обязанностью  детей, только научившихся говорить.

Ученики Анана в свое время запретили разделывать пищу в субботу и зажигать в этот день свечи. Это аргументировалось буквальным истолкованием библейского положения: "Чти субботу". Запрет света в субботу был даже более жестким, чем раввинитское требование отказа верующего-иудея от всякой трудовой деятельности в этот день. Для ранних караимов было лучше потушить огонь в субботу, чем позволить зажечь его. Полная темнота вечером и ночью стала правилом в этот день. Соответственно в храме запрещались предписанные раввинитами субботние лампы; зажженные до субботы, они должны были поддерживать освещение в синагоге. Ссылками на Тору запрещалось совершать в субботу обрезание, половые сношения, а также посещать любой дом, кроме кенасы. Анан установил Шавуот (праздник недели) только в воскресенье, ссылаясь на библейские слова "После праздника" (Левит 23:15). Это было одно из очевидных отличий от раввинитов, которые настаивали, чтобы в субботу было яркое освещение. В XI столетии Иешуа бен Иуда изменил караимский обычай так, что зажженный огонь не мог быть потушен в субботу. Наконец, в XV веке авторитетная семья Башиачи – известных караимских законоучителей – способствовала разрешению возжигать свечи в субботу в кенасе и в домах караимов.

Законы иудаистского кашрута (ритуальные ограничения, касающиеся пищи) в иудаизме основаны, как известно, на трех запретах, содержащихся в Пятикнижии: 1) не варить козленка в молоке матери его; 2) не есть мертвечины; 3) не есть а) животных, которые не жуют и не имеют раздвоенных копыт; б) птиц, которые не летают и не имеют перьев; в) рыб, не имеющих плавников и чешуи. Они частично утратили силу для членов караимской церкви (разрешалось употребление в пищу мяса с молоком, употребление в пищу задней части туши животного и т.п.).

Расхождения с иудаистами  коснулись и таких вопросов: как забивать животных, какие птицы запрещены для употребления в пищу и т.д. Отрицание кашрутных запретов прочно закрепилось в истории караимского народа. С.М.Шапшал приводит свидетельство турецкого путешественника XVII в. Эвлии Челеби, считавшего караимов евреями, но только по вере. При описании Мангуба (в Крыму) и каримов, составлявших преобладавшее там население, Э.Челлеби усиленно подчеркивает, что "настоящие евреи не любят принадлежащих к их вероисповеданию караев, ибо последние в еде не соблюдают кошерного и трефного и не гнушаются принимать пищи других народов, чего не делают настоящие евреи (32,33). Мусульмане вообще придавали большое значение тому, что караимы едят любимые татарские кушанья из мяса с кислым молоком (катык), и тому, что они запивают мясную пищу (кебаб) – язмой (т.е. айраном) – кипятком из молока, тогда как иудаизм это строго запрещает. Забой животных проводился по определенным правилам:  выпускник караимского духовного училища в

XIX в. вместе с титулом "рабби" получал и право резать животных (12, 3-4,64).

При рождении ребенка обязанностью главы семьи было известить об этом событии. Посыльный, по обычаю, шел чрезвычайно быстро, если новорожденный был мальчик, и крайне неспешно – если девочка. Обрезание мальчика совершалось на 8-й день. Ничто не могло отстрочить этой операции, кроме болезни ребенка. Существовала караимская особенность обрезания: газзан не только срезывал крайнюю плоть, но и отслаивал ногтями ее оставшуюся часть; понятно, что это причиняло новорожденному дополнительные страдания (12,3-4, 57).

Наречение имени новорожденному мальчику происходило в день обрезания; девочки – в первую субботу после рождения. Давались имена умерших или еще  живых родственников (старшего поколения); не только ветхозаветные, но и мусульманские. В XIX-ХХ столетии караимы в России часто получали имена, в которых не было заметно ветхозаветное происхождение. Практиковалось изменение ветхозаветного имени на звучное и более привычное некараимскому окружению.

На протяжении многих столетий длительными и мелочными были ограничения, налагаемые на женщину в известные дни ее жизни. Даже косвенное соприкосновение ее в это время с пищей превращало последнюю, по вере караимов, в нечистую. При рождении мальчика период "нечистоты" определялся в сорок дней, при рождении девочки – в восемьдесят. Большую часть времени в этом случае роженице лишь запрещалось прикасаться к предметам, считавшимся сакральными и входить в кенасу: видимо, учитывались хозяйственные последствия более длительных запретов. К тому же караимские семьи, как правило, были многодетными. Как среди всех малообразованных людей, среди рядовых караимов были широко распространены суеверия, амулеты; как считалось, они оберегали женщин-караимок от дурного глаза и злого духа. До первой четверти ХХ века у бедных караимов были популярны средства народной медицины.

Любовь к чистоте – заметная особенность всего караимского населения. Даже самые бедные поддерживали опрятность в доме и, особенно, чистоту на кухне. В отличие от иудаистской синагоги, кенаса не была у караимов местом публичной деятельности. Правда, в ней изучали Тори и основым вероучения; иногда в ней или в помещении того или иного общества устраивались лекции. Общение, в основном строилось на всякого рода встречах, посещениях соседей, друзей и родственников. В праздничные дни это было обычным развлечением; карты были общим увлечением как бедных, так и богатых. В начале ХХ века в России, а начиная с 30-х гг. – в Египте караимские общины стали устраивать танцевальные вечера, на которых юноши могли встречаться с девушками. До этого встречи молодых караимов двух полов были невозможны без ведома и присмотра родителей.

Ряд особенностей отличал и караимский погребальный обряд. В Библии есть текст, запрещающий прикасаться к мертвому. Он поставил караимов в затруднительное положение: за услугам осуществления  погребения они обращались долгое время в похоронные братства евреев, пока в 1898 г. в Галиче гахан не разрешил караимам самим хоронить своих покойников. Этот обычай установился и в других общинах караимов. В случае смерти караима об этом ставился в известность гахан, могильщик, гробовщик, а в дом умершего посылалась специальная группа от общины. Гроб оставался в доме покойного до времени похорон. Ночью в голове и в ногах усопшего ставились две большие свечи. Над телом читалось из книги Иова: "Господь дал, Господь взял, да будет имя Господне благословенно!" (Иов, 1:21). Читались также специальные молитвы (особые в честь усопшего гахана, покойного – молодого человека и т.д.). Часть из них слово в слово повторялась ближайшими родственниками. Тональность молитв подчеркивала, что Господь всегда прав, чтобы Он ни делал, что  каждый однажды встретит свою смерть. Когда гроб помещали на катафалк, читался, в частности, Псалом 90, а во время движения катафалка – Псалом 81. Слова "Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих" повторялись три раза. На кладбище гроб сопровождали все члены общины, причем мужчины шли спереди гроба, а женщины – позади. У могилы также читались псалмы и молитвы. Гахан первый бросал камень или немного земли на гроб, опущенный в могилу. То же делали и другие участники церемонии, пока она не засыпалась. Над ней читались особые молитвы; они имели специфику в зависимости от того, был покойный мужского или женского пола. После погребения, как минимум, следовало поминание – куском хлеба, сыра, яйцом; для приглашенных затем устраивались поминки.

Обычно траур длился месяц. В это время носившие траур воздерживались от всяких развлечений, а также от половых сношений и употребления в пищу мяса. Дома читалась поминальная молитва над чашей вина; затем из нее пили родственники покойного. На седьмой день родственники в сопровождении гахана или его заместителя шли к могиле, чтобы прочитать особое благословение и поминальную молитву. По возвращении домой каждый из участников совершал ритуальное омовение. На седьмой день прекращалось чтение траурных молитв по покойнику; на тридцатый же день траура жизнь семьи возвращалась в обычное русло.

Памятники на кладбищах караимов были разной  формы: двурогие, безрогие, состоящие из двух плит: одна положена на ширину всей могилы, а другая поставлена на первую (той же ширины) – вертикально. Были гробницы из трех плит – двух мраморных и одной из простого тесаного камня. Ставились плоские надгробные камни, столпообразные, круглые и другой формы. В память покойников замуровывались рукописи и отрывки из священных книг. В Крыму, неподалеку от Бахчисарая, в Иосафатовой долине сохранилось до наших дней несколько тысяч надгробных камней различных форм.

Местами поклонения и паломничества крымских караимов являются: город-крепость Кырк-Йер (Джуфт-Кале, Чуфут-Кале) близ Бахчисарая с прилегающим кладбищем-святилищем Балта Тиймзз ("Топор не коснется"), древнее кладбище при Мангуп-Кале, комплекс храмов-кенаса в Евпатории.

Религиозно-бытовые предпочтения, разделяющие правоверных иудеев (талмудистов) и сторонников караизма.

Во-первых, календарь у караимов был основан на наблюдениях за луной. Раввиниты же строят свой календарь на основе математических исчислений.

Во-вторых, особая ритуальная чистота на Пасху. Караимы тщательно устраняли всякий след присутствия дрожжей в своих домах, а тем более – в кенасе. Сразу после Пурима каждая женщина начинала комнату за комнатой чистить свой дом. Комната считалась чистой тогда, когда в ней не было дрожжевых компонентов, всего, что бродит, включая и настойки, а также сыра.

В-третьих, вероучители талмудистского иудаизма и караизма разошлись в определении "вечера". Они по разному толковали одно место в книге (Исход 12:6). Так, слово "вечером" раввиниты принимали буквально. По их мнению, первый "вечер" начинался, когда солнце клонилось к западу, спустя шесть с половиной часов после восхода. Конец же "вечера" – время, когда солнце скрылось за горизонтом. Период между этими двумя точками времени и составляет "вечер". Караимы же определяли "вечер" как время между моментами  захода солнца за горизонт и исчезновением с лица земли последнего солнечного луча. В их понимании вечер длился около полутора часов – время более короткое, чем "вечер", признаваемый раввинитами.

В-четвертых, ортодоксальные караимы полностью исключали всякую деятельность в субботу (в том числе и для связанных с ними представителей других религий). Раввиниты же при определенных обстоятельствах разрешали иноверцам трудиться в субботу, если этого требовали их общие с раввинитами интересы. Допускалось в это время и применение разных технических устройств, заменяющих труд человека.

В-пятых, проявилась разница и в отношении представителей двух религий к знаменитой библейской заповеди "Око за око"…(Исход. 21:24). Раввиниты истолковывали эту заповедь метафорически, как указание на выкуп крови или на денежный штраф независимо от того, нанесено увечье обдуманно или случайно. Ортодоксальные же караимы не видели оснований, чтобы рассматривать увечье как действие, отличное от убийства. Для наказания же за убийство действовал закон "Жизнь за жизнь" (Исход. 21:23). В качестве компенсации за убитого был неприемлем денежный выкуп (Числа 35:31). Тем не менее, они были готовы принять денежный штраф, если увечье было нанесено случайно, или если пострадавший родственник был готов признать это. А также в том случае, когда человек, нанесший увечье, находился в таком физическом состоянии, что отмщение могло привести к его смерти или к исключительной инвалидности (например, в случае, если он уже одноглазый).

В-шестых, караимы достаточно строго разделяли личные и должностные услуги  и отношения. Например, у них не допускались – как законные – оговорки, позволяющие освободить лицо, которому переданы товары на хранение, от ответственности за утрату или вред, нанесенный этим товарам, если сдавший товары на хранение находится в тесных личных отношениях с хранителем. Тем самым  они отвергали указания, содержащиеся в книге Исход (22:14).

В-седьмых, в среде караимов была выдвинута "цепная теория инцеста", основанная на положении книги Бытия (2:24)…" И будут (оба) - муж и жена –Авт.) одна плоть". Подразумевалось, что все родственники жены становятся в той же степени родственниками мужа. Это вело к сплочению породнившихся семей.

На практике главное расхождение между караимами и раввинитами по вопросу об инцесте касалось браков с племянницей или сводной сестрой: караимы всегда запрещали их, между тем как раввинисты позволяли.

В-девятых, караимы, как и раввиниты, не употребляли в пищу кровь забитых животных. Но в отличие от правоверных иудеев, они и не вытягивали ее (солью и водой) из мяса этих животных. Они также запрещали забивать беременную самку, основываясь на словах книги Левит (22:28): "Ни коровы, ни овцы не закалывай в один день с порождением ее". Раввиниты же считали, что во чреве матери детеныш составляет часть тела самки; следовательно, он пригоден для употребления (в пищу и т.д.). На это караимы возражали, что если не родившийся детеныш уже живой, его нельзя убивать по правилу 22:28 книги Левит в один день с самкой. Если же он мертв до рождения, то нечист не только он, но и его мать-самка. Эти доводы отразили, видимо, опасение заразиться от больного скота и заботу о расширении стада. Более четкое, чем у раввинитов, применение доводов Торы "по животноводческим вопросам" в среде караимов – свидетельство сохранения ими скотоводческих навыков в средневековье и в более поздний исторический период.

Риск боевой жизни в степи заставлял думать о наследниках и об их обеспечении. Мужчины молодых и средних лет успешно производили себе  подобных. Но их образ жизни мало способствовал тому, чтобы закрепить за ними имущество их матери (в случае ее смерти). Отсюда интересное правило: у караимов муж не являлся наследником своей жены (в отличие от раввинитов), Соответственно, ими отвергались те места Пятикнижия, из которых раввиниты выводили обратное. Превратности степных приключений заставляли надеяться, что родственники жены распорядятся ее имуществом лучше, чем странствующий конный воин.

Отрицание левиратного брака у караимов – также свидетельство внимания к интересам общины в целом, а не только к вопросам сохранения имущества. В левиратном браке (Второзаконие 25:5-10) брат обязан взять в жены овдовевшую жену своего брата. В этом случае имущество последнего (и его вдовы) не уходило из семьи. Однако могла возникнуть несоразмерная разница в возрасте; если братья проживали совместно, подвергался испытанию весь круг сложных (нередко многолетних) психологических и бытовых отношений. Караимы истолковывали слово "брат" в приведенном месте как ссылку на брата в большой семье (клане, племени), а отнюдь не на брата по крови. Параллельно приводилось место из книги Левит (18:16), где прямо запрещалось жениться на жене брата: считалось, что это относится и к вдове брата (даже и тогда, когда он умер бездетным).

В основе этого ограничения была забота об укреплении  связей между породнившимися родами. Наоборот, рекомендации левиратного брака вели к усилению "малой" семьи, что на практике могло ослабить небольшие общины караимов.

Внимание к  общественной роли женщины проявлялось у караимов  в признании за ней статуса свидетельницы на суде. Слова Второзакония о минимум двух (или трех) свидетелях на суде (19:15) раввиниты истолковывали как указание на необходимость свидетелей – мужчин. Напротив караимы признавали за женщиной право на свидетельские показания в судебном разбирательстве. Подобная юридическая практика заметно опередила современные ей правовые системы средневековья Маймонида и Аарона бен Илияха.

В случае отказа мужа от веры караимов жена считалась свободной и могла повторно вступить в брак (как если бы она была вдовой) – еще один фактор консолидации общины. Отступить от веры для караима означало отказ от семьи, - жесткое правило, призванное обеспечить стабилизацию религиозно-общественной жизни. Между тем у раввинитов отказ от веры не означал автоматически разрыва брачных уз: чтобы добиться последнего, нужно был формальный развод. Если отступник  - ортодоксальный иудей - возвращался к вере отцов, он мог заключить новый брачный контракт со своей женой. Караимская община не знала компромиссных, промежуточных вариантов: только "или-или". Более того, по караимскому закону вероотступничество влекло за собой утрату личных прав на наследство в караимской среде. Закон же раввинитов не ликвидировал эти права формальным образом; однако авторитеты общины создавали возможность перехода наследства к детям  вероотступника.

В случае, если жена оказывалась в плену, караимские обычаи требовали от мужа выкупить ее так скоро, как он мог это сделать; он должен был выкупать ее и в том случае, если она попадала в плен во второй раз и т.д.

Традиции же раввинитов требовали, чтобы муж один раз выкупил жену из плена. Если же она оказывалась пленницей во второй раз, он мог с ней развестись и платить ей сумму ее брачного контракта: на нее она и должна была выкупать себя сама. Здесь явно заложен призыв к женской осмотрительности; он был уместен в стабильной городской жизни. Но вряд ли было целесообразно апеллировать к здравой осторожности в стечениях случайностей, связанных с перемещениями кочевников. Оседлые караимы отразили в своей практике выкуп пленниц как своеобразие кочевых превратностей.

Наконец, собственность, найденная караимом, считалась принадлежащей только владельцу, т.е. тому, кто потерял ее. При этом, как и раввиниты, караимы ссылались на стихи 1-3 гл. 22 Второзакония. Рекомендовалось вернуть ее немедленно владельцу, если он известен, или сохранить ее, пока он не будет найден. В последнем случае караимы обязывали нашедшего обратиться к гахану или другим авторитетам общины и поместить у них находку. Раввиниты, напротив, объявляли хранителем нашедшего; если находила какие-то ценности замужняя женщина, то находка переходила к ее мужу. Найденное могло стать их собственностью, если владелец не объявился или не мог быть установлен. Степная этика, в отличие от этики скученного города с его превратностями торговли, не признала среди караимов статуса "бесхозной" собственности. Таким образом, традиции потомков степняков – скотоводов получили, на основе истолкования положений Торы, религиозно-юридическое обоснование.

Организация религиозной жизни. В дореволюционной России караимские общества являлись субъектами прав российских подданных.

В паспортах членов общества указывалось: "вероисповедания караимского". Крымские караимы не вели миссионерской деятельности и пользовались покровительством православия и мусульманства. Вначале их жизнь в Российской империи регулировалась указом царя  Николая I от 3 марта 1837 г., который установил в Крыму "Управление религиозных дел караимов при консистории" оно размещалось в Евпатории и распространяло  свою власть на караимов Новороссии. Его окончательное название – Таврическое и Одесское караимское духовное правление. В 1850 г. (13 ноября) Николай I подписал указ об образовании духовного правления караимов западных губерний. Его местопребыванием стал г.Троки. В Евпатории после организации Духовного правления стали жить гаханы (ранее они имели резиденцию в Чуфут-Кале); здесь же открылось (в 1895 г.)  Александровское духовное училище, готовившее газзанов.

В начале ХХ столетия под юрисдикцией Евпаторийской консистории было тридцать три общины в следующих городах: Армянск, Бахчисарай, Бердянск, Екатеринодар, Екатеринослав, Елизаветград, Евпатория, Карасубазар, Харбин, Харьков, Херсон, Киев, Кишинев, Кострома, Либава, Мелитополь, Москва, Николаев, Нижний Новгород, Новороссийск, Одесса, Орел, Рига, Ростов-на-Дону, Самара, Санкт-Петербург, Севастополь, Симферополь, Сухум, Феодосия, Варшава, Воронеж, Ялта. Лишь в 6 из них караизм имел глубокие исторические корни (Бахчисарай – караимская община Кале), Евпатория (Гезлув), Карасубазар, Киев, Севастополь (где караимская община издавна существовала в Херсонесе). Феодосия (генуэзская Кафа). Под юрисдикцией трокайской консистории было три исторических общины: Луцк, Паневежис, Трокай. К 1911 г. на территории Российской империи было девятнадцать культовых зданий караимов, из них два – во временных наемных помещениях (в Москве и в Вильно). Кенасы в Армянске, Бердянске, Бахчисарае, Евпатории (две), Чуфут-Кале (две), Киеве, Слуцке, Мелитополе, Николаеве, Одессе, Паневежисе, Севастополе, Симферополе, Троках, Харькове, Феодосии и Ялте функционировали как специальные культовые постройки. Некоторые общины имели слишком мало членов, чтобы содержать постоянное культовое здание или даже молитвенный дом. Тогда молились по домам. Иногда объединялись две соседних небольших общины (например, Рига и Либава). Маленькие общины для организации гражданских церемоний обращались в большие (например, Варшавская и Харьковская). Каждая община сама решала, с какой из двух консисторий и с какими общинами поддерживать официальные религиозные отношения.

Гахан (гахам) был высшим духовным лицом караимов, живших в подведомственном ему округе. Местопребыванием одного гахана была Евпатория, другого – Троки. Как правило, гахан выполнял в отношении караимов и ряд светских функций. Он избирался под надзором местного городского начальства всеми обществами караимов: оставлялись два кандидата, получивших наибольшее число баллов; об их качествах докладывалось министру внутренних дел, который утверждал одного из них.

В 1911 г. насчитывалось около 25 общин, имевших право участвовать в выборах таврического и одесского гаханов. Среди них самыми многочисленными были  евпаторийская, феодосийская, и одесская. Но на выборах три их представителя формально не могли существенно повлиять на выбор двух кандидатов в гаханы. "Возведение гахана в должность, - отмечает М.С.Сарач, - осуществлялось по правилам алтайских тюрок – его сажали на войлок, проносили по кругу и т.д." (27). В случае смерти, болезни, отсутствия или увольнения гахана его должность исполнял старший газзан или кандидат по усмотрению духовного управления; затем губернатор мог своей властью назначить одного из старших газзанов исполнять обязанности гахана – до очередных выборов. Караимы, занимавшие 12 лет должность гаханов, становились почетными потомственными гражданами Российской империи. Освобождение от должности гахана могло состояться по решению власти, его утверждавшей в должности; по результатам следствия и суда (в случае доказанного совершения им преступления), а также за проступки, противоречащие его духовным обязанностям. В последнем случае отрешение духовного лица от должности осуществлялось решением 2/3 избирателей.

Гахан наблюдал за ведением газзанами метрических записей, руководил всеми делами, касающимися религиозной жизни караимов. Он принимал решения в совещании  с газзанами кенасы, где было место его постоянного пребывания. Такие совещания и составляли караимские духовные управления в Евпатории и в Троках (для караимов западных губерний империи). В случае несогласия с решением гахана газзаны были обязаны в течение трех дней поставить в известность местного губернатора о возникшем разногласии. Жалобы на решения гахана по гражданским делам принимались и рассматривались местным губернским начальством. Собрание по выборам гахана считалось правомочным, если в нем участвовало не менее половины уполномоченных представителей общин. В 1897 г. был введен порядок, по которому избранный гахан утверждался губернатором; решение губернатора сообщалось  министру внутренних дел.

Первым официальным гаханом в Российской империи был Хаджи-Ага Сима Бабович (1788-1855); его преемниками последовательно были Баккай Бабович (1799-1882) и С.М.Пампулов (1831-1911).

С 1915 по 1920 г.г. Таврическим и Одесским гаханом был Хаджи Серайя Хан Шапшал, плодотворно проявивший себя впоследствии и как ученый-тюрколог, доктор филологии, профессор Вильнюсского университета.

 Весомым авторитетом в общине пользовался газзан. Он совершал обрезание мальчиков, венчал, разводил, разбирал и решал семейные распри, другие спорные вопросы, говорил проповеди в кенасе, напутствовал наставлениями и молитвами умирающих, произносил надгробную речь на похоронах.

 В Евпатории караимское  духовное управление состояло из 3-х газзанов под председательством гахана. На первом всероссийском национальном съезде караимов в Евпатории (1911 г.) газзаны настаивали, чтобы без совершения над мальчиками-караимами обряда обрезания их не записывали в метрические книги и не выдавали их родителям метрического свидетельства о рождении (12,2,62). Газзанов, как отмечено, готовило Александровское духовное училище в Евпатории; к началу ХХ в. уже ощущалась заметная нехватка караимских профессиональных священнослужителей. Сказывался и недостаток средств для достойного содержания газзанов; особенно большие финансовые затруднения в 1900-е гг. испытывали паневежский, луцкий и виленский газзаны (12,2.61; 12,7.122-123). После 1911 г. Александровское училище утратило профиль узкоспециального учебного заведения для подготовки газзанов и стало общеобразовательным средним учебным заведением. Лишь последние два класса сохранили характер прежней профилизации. В свою очередь, начальные школы – мидраши преобразовались в общеобразовательные учебные заведения. В четырехлетний курс реформированного мидраша входили не только духовно-религиозные предметы, но и общеобразовательные науки в объеме, который позволял их выпускникам поступить в третий класс правительственного учебного заведения или равнозначного ему частного. Обучение для детей из бедных семей было бесплатным.

Среди вопросов, обсуждавшихся караимскими обществами в начале ХХ в. были: 1) меры, которые надо принять для упорядочения религиозно-нравственного воспитания караимского юношества; 2) способы и средства для поддержания древних караимских святынь Чуфут-Кале и древней караимской кенасы в Иерусалиме; 3) установление между караимами размера взносов, необходимых на содержание духовного управления и на другие общественные нужды; 4) установление порядка обязательного обучения караимских детей в учебных заведениях караимскому языку и караимскому Закону Божию (12,1,73).

Преподавание Закона Божьего предлагалось осуществлять путем бесед, а также лекционно как для мальчиков, так и для девочек.

Обсуждалась возможность увеличения числа караимских приходских училищ; использования праздничных дней для обучения детей караимской религии; расширения для этих целей сети вечерних курсов (12,1,76).

В связи с задачами религиозного образования юношества было решено: 1) просить газзанов путем проповеди среди членов караимских обществ привлекать молодежь к изучению караимского вероучения; 2) расширить преподавание общеобразовательных предметов в этих училищах, чтобы укрепить их связь с общими учебными заведениями; 3) издать молитвенники для караимов с параллельным текстом на русском языке; 4) издать общедоступный караимский катехизис; 5) ходатайствовать о введении библейского языка и караимского вероучения в средних учебных заведениях. Следует признать систематический характер этих мер в условиях нарастания секуляризационных процессов в ряде районов России в начале  ХХ в., захвативших и караимские общины.

Как и среди последователей других религий, в караимских религиозных общинах параллельно развертывались несколько тенденций: рост образования и общей культуры русского и, отчасти, западноевропейского образцов; прохладное", если не отрицательное отношение к религиозным заветам и обрядам отцов и дедов (в лучшем случае из них оставлялось несколько традиций); сосуществование верующих – караимов с иноверующими в рамках семей, не говоря уже об интернациональных условиях высокопрофессиональной деятельности караимской интеллигенции. Ее представители предприняли ряд шагов для сохранения караимского национально-культурного наследия. В частности, получило популярность  своеобразное проявление национальной культуры – хоровое пение во время богослужения в кенасе. Симферопольский газзан Б.С.Ельяшевич организовал (до революции) первый караимский духовный хор. Как показывает практика всех секуляризирующихся церквей, через хоровое пение (особенно совместное пение рядовых верующих) они ищут новые формы единства эстетико-психологических и нравственных переживаний верующих.

Секуляризационные процессы захватили караимские общины по ряду направлений. Во-первых, сказались тенденции ослабления позиций православия и ислама в среде русской и крымско-татарской интеллигенции в конце XIX – начале ХХ века. Молодые интеллигенты – караимы охотно перенесли критику на верования своих предков. Во-вторых, активная предпринимательская деятельность состоятельных караимов далеко за пределами традиционных мест обитания единоверцев мало способствовала сохранению традиционного уклада и образа жизни, санкционированных караимской интерпретацией Торы. Как следствие, все чаще заключались смешанные браки, подрывавшие авторитет установлений и проповеди духовенства. В-третьих, атеистическая политика советской власти не оставила немногочисленным, преимущественно городским, религиозным общинам караимов никаких шансов маневра, а тем более сопротивления в религиозном подполье. Последний гахан – С.М.Шапшал нашел в 1920 г. убежище  в Турции, а затем – до 1940 г. – в Вильнюсе. После 1944 г., когда советская власть вернулась в Литву, он сосредоточился на научной работе и не предпринимал, насколько известно, попыток возобновления прежней религиозно-административной деятельности. Для большинства караимов его авторитет остается высоким вплоть до настоящего времени (5).

 С началом политики реформ в СССР, а затем на Украине, в России и в Литве, религиозная жизнь караимов несколько активизировалась. В Трокае были восстановлены богослужения, возглавляемые газзаном. И.о. газзана назначен караимской общиной Крыма; обсуждается вопрос о восстановлении духовного управления  караимов, о его территориальных прерогативах. Газета крымских караимов дает следующее описание богослужения в наши дни: "15 апреля 1995 г. в 20-00, присутствующие собрались на Пасхальное богослужение в одном из помещений Мидраша, которое на время ремонта Малой кенаса выполняет функцию молельной комнаты. В ней установлен красивый гехал (алтарь, сделанный из мореного дуба). На нем вырезаны Десять Заповедей, изображены виноградные гроздья. Этот гехал, а также находящаяся в нем Сефер-Тора (Пятикнижие Моисея), парахеты (алтарные занавески), семисвечник и другие предметы религиозного культа, а также герб караимов были переданы в октябре 1994 года евпаторийскому караимскому обществу на хранение караимами Галича в связи с их малочисленностью.

Во время богослужения все молящиеся были без обуви. Мужчины стояли в головных уборах впереди, некоторые из них молились на коленях. Женщины стояли сзади. Богослужение начал вести председатель евпаторийского караимского общества и религиозной общины и.о. газзана В.З.Тирияки, который прочел соответствующие главы из Пятикнижия, затем его сменил Алексей Кефели – молодой композитор и собиратель караимских песен. Его пение отличалось большой мелодичностью и доставило удовольствие всем молящимся. Наконец Д.М.Эль и М.Коген подошли к алтарю, достали из него находящиеся в деревянном футляре написанные на пергаменте древние свитки Торы и развернули их. К алтарю подошел А.Кефели и начал читать из Торы отдельные места. Примерно через час после начала богослужения В.Тирияки объявил о его завершении.

После небольшого перерыва все присутствующие прошли во вторую – вновь приобретенную комнату мидраша, где был накрыт большой пасхальный стол. На нем были округлые опресноки, печеные яйца,  горькие овощи, жареная и копченая рыба, вино из винограда, растущего во дворе кенас, и марочное вино.

Вначале В.Тирияки прочел Агеде (повествование на Пасху), освятил опресноки и вино. После этого все приступили к праздничной трапезе. Вокруг царило радостное оживление, всюду раздавались тосты и благодарность организаторам празднования Пасхи". (11,1995,15)..

Параллельно наблюдается оживление культа национально-религиозных святынь (преимущественно тюркского характера), интереса к бытовой обрядности, к древним истокам народных верований. Среди профессиональных этнологов и историков-краеведов, занимающихся религией караимов, этот интерес приобрел в последние годы четкий компаративистский характер: они стремятся выделить и описать максимально полную совокупность элементов языка, культурных и бытовых традиций, сходных у караимов с другими народами и, тем самым, преодолеть имидж "исключительности", который долгие века сопровождал караизм.

Вместе с тем "двуосновность" этой религии не вызывает сомнений также, как и принципиальные отличия, существующие между церковью Анана бен Давида, с одной стороны, и ортодоксальным иудаизмом, христианством и исламом, с другой.

В настоящее время в Крыму и в Литве предпринимаются усилия по восстановлению кенас и возрождению в них богослужебной деятельности. Однако фактический распад этно-конфессиональных общин караимов сопровождается увеличением числа смешанных браков среди них; это усиливает ассимиляцию и, наряду с секуляризационными процессами, способствует ослаблению общественных позиций религии караимов. Большинство ее бывших последователей приняло христианство, иудаизм, провозглашает себя сторонниками "личной" религии, либо проявляет религиозную индифферентность.

Библиография

1.    Астахова А. Народ Торы и табака/Итоги, 25 июля 2000. – с. 46-50.

2.    БСЭ. Изд. 1-е. Т. 31. Статья "Караимы".

3.    Гаркави А. Караимы//Евр. энциклопед. Т. IX – СПб. 1906.

4.    Глаголев В.С. Религия караимов (теоретико-исторический анализ). М.: МГИМО, 1994.

5.    Ельяшевич Б.С. Главный наставник караимов. Библиографический очерк/Брега Тавриды. Симферополь. "Сотрудничество". 1993, № 2

6.    Казас М.М. Караимов забывают спросить//Независимая газета, 1996, 21 марта.

7.    Караимы. Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. XIV. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН. – 1992.

8.    Караимы. Караимский биографический словарь (от конца VIII в. до 1960 г.). Сост. Б.С.Ельяшевич – Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. XIV. – Кн. 2. – М.: Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. РАН. – 1993 г.

9.    Караимы//Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем. Репринтное воспроизведение издания Общества для научных еврейских изданий и издательств. Брокгауз – Ефрон. Т. 9. М.: "Терра", 1991.

10.                      Караимы//Краткая еврейская энциклопедия. Общество по исследованию еврейских общин. Центр по исследованию и документации восточноевропейского еврейства. Еврейский университет в Иерусалиме. Иерусалим, 1988.

11.                      Караимские вести. – М.: 1994. – 2000.

12.                      Караимская жизнь. – М., 1911-1912.

13.                      Караимы и Москва. – М., 1997.

14.                      Караимская народная энциклопедия. Т.Т. 1-6; Москва-Париж, 1995-2000.

15.                      Кефели В.И. Караимы. Под ред. Н.А.Баскакова. Пущино. – Пущинский научный центр РАН. 1993.

16.                      Кушуль С.И. Археолог А.С.Фиркович. Клевета и правда/Брега Тавриды. Симферополь. "Сотрудничество", 1993, № 2.

17.                      Лебедева Э.И. Очерки по истории крымских караимов-тюрков. – Симферополь, 2000.

18.                      Ливанов Ф.В. Чуфут-Кале, иудейская крепость в Крыму. С присоединением истории малоизвестной еще в России секты караимов. М., 1874.

19.                      Полканов А.И. Крымские караимы. – Бахчисарай, 1994.

20.                      Полканов А.И. Крымские караимы (караи) - коренной малочисленный тюркский народ Крыма - Париж, 1995.

21.                      Полканов Ю.А. Вероисповедание – караимское /Наука и религия, 1993. №9.

22.                      Полканов Ю.А. Обряды и обычаи крымских караимов-тюрков. Женитьба, рождение ребенка, похороны. – Бахчисарай, 1994.

23.                      Полканов Ю.А. Родовое гнездо караимов. Кырк-Ер-Кале-Чуфт-кале (Чуфут-кале). – М., 1994.

24.                      Полканов Ю.А. Легенды и предания караимов (крымских караимов – тюрков). – Симферополь, 1995.

25.                      Полканов Ю.А. Караи – крымские караимы –тюрки. – Симферополь, 1997.

26.                      Прик С. Главные основы караимского законоучения. - Одесса, 1917.

27.                      Сарач М.С. Слово о вере и религии караимов/Караимские вести. 1994, апрель № 3.

28.                      Сарач М.С.  Религия крымских караев (караимов). От шаманизма до философско-религиозного учения Анана бен Давида. Караимская народная энциклопедия. т. 2. – Париж, 1996.

29.                      Сарач М.С. Анан – бен – Давид – последователь Сократа. – М., 1997.

30.                      Хафуз М.Э. Караимы. Историко-этнографические очерки. – М.: Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. Материалы к серии "Народы и культуры", вып. XIV: кн. 4. – М., 1994.

31.                      Чофер М.Я. Крымские караимы. – М.: 1993.

32.                      Шапшал С.М. История тюрков-караимов в Крыму, Польше  и Литве.– М.: Вильнюс. 1943 (рукопись).

33.                      Шапшал С.М. Караимы Чуфут-кале в Крыму. – М.: 1994. (Переиздание очерка 1896 г.).

34.                      Энциклопедический словарь "Гранат". Т. 23.  "Караимы".

35.                      Яшар Калафат. Караимы – тюрки. Пер. с турецкого./Караимские вести,2000, № 6.

х х х

36.                      Birnbaum Ph. Karaite Studies. - New York. 1971.

37.                      El-Kodsi. M. The Karaiter Jews of Egypt 1882-1986.- Lyons (New York). 1987.

38.                      Farag M. The Karaites and the Rabbanites // Revue des Etudes Juives, 1976, Janvier-Septembre.

39.                      Freund R. J.Karaites and Dejudaizsation. A. Historical Review of an Endogenous and Exogenous Paradigm. - Stockholm, 1991.

40.                      Koestler Arthur The Thirteenth Tribe. – The Khazar Empire and its Heritage, - London, 1976.

41.                      Nemoy L. Karaite Anthology. Vol. II. - Yale, 1969.

42.                      Poznanski S. The Karaite Literary Opponents. - London, 1908.

43.                      Sadya Gaon. The Book of Beliefs and Opinions(Rosenblat S. ed. -.New Haven/London, 1976.

44.                      Scheiber A. ed. Qirqisani: Priéres Rabbanites chez les auteurs Karaites./ Revue des Etudes Juives. -Historia Judaica. Sorbonne. Vol. CXXV, pp. 213-219. Paris, 1966.

45.                      Szyszman S. Karaites en Europe. - Paris, 1986.

46.                      Szyszman S. Óu la conversion du roi Khazar Bulan a-t elle lieu?//Hommage á Andre Dupon-Sommer. - Paris, 1971.

47.                      Wieder A. The Judean Scrolls and Karaism.//Revue de l'histoire de la religion,t.168, N 451, pp.62-74, London, 1962.

Глаголев В.С.

США: современные проблемы развития интеллектуально-психологического потенциала ¹

         Инфраструктура высшего образования США позволяет учиться одновременно 15 млн. студентам в 3 тысячах 700  университетах страны.  Примерно 20% от общего числа университетов обеспечивают получение высшего образования повышенного (элитарного) типа. Мечта выучить детей в университете характерна для американской семьи с культурными запросами и с установкой на продвижение поколений; она типична и для семей более или менее состоятельных иммигрантов.

         Как семьи, детские сады и школы ведут своих питомцев к воплощению этой мечты? Какие трудности здесь встречают американских детей и подростков?

         Американская детская педагогика и психология в настоящее время следует, в большинстве случаев, установке, восходящей к идеям протестантизма и утверждающий, что каждый ребенок – высшее творение Божье; потенциально он имеет бесчисленные и уникальные возможности. Надо лишь угадать их и помочь им раскрыться². Здесь считают, что охота ребенка к чтению начинается с книги-игрушки; ее следует ему чаще показывать, а затем давать в руки малышу;  и чем раньше, тем лучше. К открытию Национальной художественной галереи в Вашингтоне (к 10 утра) к ее дверям устремляется поток экскурсантов. Среди них – вместе со старшими – дети 4-5 лет. Один из служителей музея на моих глазах поклонился ребенку, которого везли в коляске, приветствуя нового зрителя, вступающего в мир искусства. Типична сцены, когда рядом с родителями старший ребенок катит коляску младшего и останавливается у отдельных картин и скульптур. Экскурсоводы подробно объясняют сюжет произведения. Их работа выделяется прекрасной артикуляцией речи, выразительной мимикой и интонацией, готовностью во-время пошутить. Контакт со слушателями (старшая группа детского сада, школьники младших классов) обеспечивается вопросами и похвалами. Экскурсовод может присесть на корточки или усесться вместе с детьми на пол музея.

         В нужных случаях небольшую скульптуру перемещают, чтобы лучше показать ее детям, учитывая их рост; им разрешают потрогать коллекционные предметы (не представляющие, видимо, особой художественной ценности). При этом американский музей отнюдь не Телемская обитель Ф.Рабле, следовавшая принципу «Делай, что хочешь». Здесь развешаны таблички с деликатным напоминанием: «Thank you do not touching! – Спасибо, что не трогаете». Встречаются пояснения (с химико-биологическими доводами), какие последствия неумолимо приносят картине и скульптуре прикосновения к ним даже самыми чистыми руками… Во всех крупных музеях предусмотрены помещения для центров художественного образования детей. Полирасовый и поликультурный состав американского населения получил отражение не только в направлениях представленных коллекций (искусство Западной Европы, Северной Америки (включая индейцев), Карибского бассейна и Центральной Америки (в т.ч. доколумбовой), африканское, мусульманское, иногда – еврейских общин Средиземноморья и Западной Европы), но и в работе этих центров (альбомы, монографии, видеофильмы по искусству и истории, компьютерная справочная информация и т.д.) Так, в «комнате активности» в Музее африканского искусства (Вашингтон) после просмотра экспозиции можно послушать исполнение песен и сказаний на языках африканских народов, учиться видеть мир так, как водит его их представители, осваивать их навыки ваяния, резьбы и др. Посетителям для развития их художественных наклонности предположены наборы бумаги, материалов, красок, кистей, инструментов. Регулярно организуются выставки результатов этой самодеятельности.

Игровые компоненты обучения можно встретить и в других местах, например, в квакерских школах. Здесь популярны плакат: «Если каждый будет жить в мире с другими, мы достигнем мира для всех»,. композиции на темы «Даниил во рву львином», переговоры людей разных государств в XVII-XVIII вв. и др.

         Общенациональные  художественные музеи закрыты единственный день в году – 25 декабря (протестантское и католическое Рождество). Заметны уступки традициям пуританской морали. Так, портреты обнаженной музы на выставке художника Дж. Базелица были вывешены в Национальной галерее вверх ногами (вряд ли это входило в намерения художника (моделью ему служила собственная жена).

Музеи соучаствуют в развитии творческого самовыражения взрослых. На материале художественных произведений практикуется метод свободных ассоциаций в группах, объединяющих представителей разных профессий. Возникшие ассоциации руководитель группы (аниматор) немедленно фиксирует фломастером на больших отрывных аистах белой бумаги. Затем следуют обстоятельные истолкования всеми членами группы (при сохранении интегрирующей роли ее аниматора)   содержательности, точности и перспективности высказанных идей, их критический анализ, уточнение степени уместности и т.д. В Национальной галерее, как и в других крупных музеях, значительная часть пространства не используется для экспозиций. В ротондах, зимних садах, на площадках с фонтанами представлены лишь отдельные скульптуры. Здесь дети и взрослые отдыхают, осмысливают художественные впечатления и обсуждают их.

         Детские сады, ассоциации родителей, педагоги школ активно сотрудничают с музеями и другими центрами развития личности³.

         Цель этих усилий – выявить наиболее способных и предоставить им наиболее благоприятные условия воспитания на основе индивидуализированных и даже индивидуальных программ. Издаются и общедоступны журналы, посвященные работе с такими детьми⁴. В результате достаточно рано – к 5 годам – складываются установки на приоритеты индивидуального выбора и индивидуальных ориентиров в поведении;  коллективы (команда, класс, студенческая группа и т.д.) обретают статус вторичных транзитивных образований, служащих сугубо конкретным целям. Индивидуалистские установки закрепляет тестирование 5-летних детей (т.е. за год до их поступления в школу). На результатах его основывается распределение детей по «тракам» в общественных школах (Public Schools). «Траки» стимулируют борьбу «за место под солнцем» среди детей, принятых в государственные школы продвинутого типа – для способных и одаренных. Если ребенок систематически не подтверждает высоких надежд, первоначально возложенных на него по результатам тестов, – его путь в общественную или (при готовности  и возможностях семьи платить за обучение) – в частную школу.

         Приговор – «неспособен» - нависает над малышом и, в большинстве случаев, предопределяет его социальный и культурный статус. Такой  приговор часто недействителен, однако, для учеников частных школ

         Школьное обучение рассчитано на 12 лет, до 18-летнего возраста. Из рядовых общественных школ не отчисляют за неуспеваемость: ученика переводят из класса в класс независимо от того, выполнил или не выполнил он предыдущую программу. Минимальный перечень задач, стоящих перед общественной школой: научить читать, писать, считать и привить питомцу основные представления о законопослушности и о неотвратимости наказания в случае нарушения законов (годичное обучение школьника обходится около 5 тыс. долларов, а годичное содержание арестанта в тюрьме США – 14 тыс.). Пребывание ученика в «параллельном траке», т.е. с облегченной программой обучения, закрепляется результатами тестирования и опросов. Такая практика отрицательно сказывается на учебе успешных школьников; их сохраняют в более продвинутых «траках». По мере накопления информационных пробелов и нарастания социальной запущенности переход школьника из менее продвинутого в более продвинутый «трак» с каждым годом становится все более проблематичным и, в большинстве случаев, невозможным.

         По закону посещение школы, независимо от успехов в учебе, обязательно до 16 лет. Каждый год сотни тысяч американских подростков (до 750-800 тыс.) оставляют ее по достижении этого возраста. В основном, это представители низшего «трака», не желающие учиться и освоившие минимум образовательных навыков. Пути их различны. Часть пополнит ряды асоциальных слоев (и преступников). Другая займет низшие ступени производства и сервиса и будет повышать свою весьма ограниченную квалификацию через систему бесплатных курсов, организуемых фирмами. Кто-то найдет свое место в армии, (где, однако, растет спрос на людей с высшим специальным техническим, психологическим, медицинским и  др. образованием).  Немногочисленные, ценой огромного напряжения, преодолеют барьер образовательного ценза и подготовятся к поступлению в университет.

         Ситуация в общественных школах имеет, однако, ряд оттенков. Во-первых, ученикам разрешают выбирать сочетания интересующих их предметов (как теоретических, так и прикладных). Каждый предмет оценивается определенным числом баллов; поощряется соревнование за набор оптимальной суммы. Организуются конкурсы. Так, тему «Что интересно мне знать о штате Пенсильвания» можно подготовить, выбрав из газет и справочников – даже с помощью ножниц и клея – широко распространенные сведения. Однако ценятся самостоятельные работы. Типичен вопрос учителей: «Кто тебе помогал сделать ее? Папа, мама, дедушка, бабушка?» Премию получил мальчик, ответивший: «Я взял это в Интернете!» - «И  ты умеешь им пользоваться?» -  «Да!» (из 200 участников конкурса премиями было отмечено 5 детей).

         Поощрение самостоятельности ученика, воспитание у него чувства личного достоинства, - сильная черта американской школы⁵.

Другая особенность американской педагогики – интерес к алгоритмам оптимального обучения. (Основатель этого метода – проф. В. Ланда, наш соотечественник, издал в СССР книгу об этом методе в 1966 г.). На него опирается разработка общедоступных приемов объяснения самых трудных вопросов не только школьных программ, но и разнообразных специализированных служебных инструкций. Здесь – одна из прямых связей между школой и будущей работой ее выпускников.

         Среди преподавателей американских ВУЗов популярна шутка: «Американский университет – это место, где русские профессора читают лекции по европейской истории китайским студентам». В университетах США действительно много иностранцев. Растет число студентов из Азии. Они отличаются высокою работоспособностью. Их родственники вкладывают большие деньги в их образование: это – гарантия процветания семьи, клана и общины в будущем. Образование в США давно стало престижнейшей и весьма выгодной отраслью бизнеса, сохраняющей свою специфику. Во-первых, в университеты тесно связаны с производством и управлением. Во-вторых, при них работает масса научно-просветительных обществ, аккумулирующих ответственность, знания и энергию отставной профессуры и обеспечивающих психологическую атмосферу преемственности культурных традиций. В-третьих, между ними непрерывно осуществляется обмен преподавательскими кадрами, разнообразными выставками, студентами-стажерами и исследователями. В-четвертых, поддерживаются устойчивые связи университетов с местными «коммунити» (общинами). Так, в центре г. Чэпел-Хилл стоит часовая башня, построенная семьями Морхедов и Паттерсонов в честь выпускников местного университета (открыта башня в 1931 г., высота = 40 метров). На внутренней стороне ее галереи – таблички с именами выпускников университета – членов этих семей (студентов, профессоров, членов попечительского совета), повествующие об их участии в жизни университета.  Пример преемственности поколений, связи их. Каждые четверть часа над городом – звон часов башни: кланы создали памятник, регулярно оживляющий сознание и напоминающий о них.

         Местное телевидение рассказывает, например, об археологической экспедиции ученых университета Чэпел-Хилл в Перу, об исследовании ими приемов строительства инками храмов. Наглядно демонстрируются методы современной проверки традиционных технологий (плотной подгонки камней, отбивки и шлифовки камнем камня, изготовления канатов подвесных мостов из стеблей растений и т.д.).

Сдача экзаменов в ВУЗы носит общегосударственный характер. Качество отбора и, следовательно, вес диплома разных ВУЗов государство контролирует и в частном секторе образования. Он - частный лишь по источникам финансирования: государство рассматривает его как составную компоненту общеамериканского интеллектуально-психологического потенциала.

         Абитуриенты сдают экзамены за год до начала занятий в ВУЗе. Обязательны английский, математика и один из предметов по специализации абитуриента. Кроме того, надо написать самостоятельное сочинение, раскрывающее психологические качества и возможности претендента на вузовское образование. «Что меня побудило выбрать данную специальность?» Возможно, например, такое самоставление: «Теория относительности» и Элвис Пресли» (!) И последнее вдумчиво рассмотрят специалисты, учитывая содержательность, форму, оригинальный стиль мышления и эрудицию автора.

Результаты экзаменов оцениваются по единой (общенациональной) балловой системе. Абитуриенты, получив официальное удостоверение о своих результатах на экзаменах, подают документы в те университеты, куда рассчитывают поступить. Университеты же, в свою очередь, ежегодно устанавливают свой «проходной» балл. Количество заявлений («Applications»), направляемых каждым абитуриентам, не ограничено. Готовность принять абитуриента нередко одновременно выражают 5-7 высших учебных заведений; тогда приходит его очередь сделать окончательный выбор… Эта система обеспечивает преимущества для коренных американцев и заставляет предельно интенсивно готовить к экзаменам детей и внуков иммигрантов, недостаточно свободно владеющих английским языком.

         Государство частично амортизирует эту ситуацию: всем недавним иммигрантам предоставлена возможность бесплатно заниматься английским. На языковых курсах в г. Чэпел-Хилле учатся русские, индийцы, мексиканцы и эфиопы. (Евреи там считаются русскими и сами выделяют свое российское происхождение). Учитель курсов получает 12 долларов в час: это для него, как правило, приработок, а не основная работа. Уровни преподавания английского различаются по трем типам: для начинающих, продолжающих и «продвинутых». При переходе из класса в класс обязательна проверка по тестам и собеседование. Продолжительность ежедневных занятий 2,5 часа, кроме субботы, воскресенья, праздников и каникул. Стандартная продолжительность обучения – 6 лет. При явных успехах учащихся (как правило, взрослых и даже пожилых людей) можно ускоренно пройти и сдать за год программу 2-х лет обучения. С учетом большого числа иммигрантов в стране множество кинофильмов (в т.ч. и демонстрируемых по телевидению) выпускаются с англоязычными, испаноязычными и другими языковыми титрами, что облегчает их восприятие для слабо владеющих разговорных английским.  Для тех, кто достаточно освоил английский и проявляет культурные запросы, после тестирования и сдачи экзаменов возможно бесплатное обучение английскому языку в некоторых университетах. Так, в университете Кларка (штат Массачусэтс) английский преподают на уровне второго языка лингвистически специализированного ВУЗа. По сравнению с МГИМО образование здесь носит скорее прикладной характер: структура изучаемых дисциплин сдвинута в сторону освоения конкретного языкового и страноведческого материала. Общетеоретические дисциплины даются российским иммигрантам (как правило, с высшим отечественным образованием и нередко с учеными степенями) в минимально необходимом объеме. Поощряется изучение иммигрантами гражданского законодательства (курс «Основы государства и права США»). При успешной учебе к остающимся в руках иммигранта примерно 500 долл. пособия в месяц доплачивается стипендия в 200 долл. В случае освоения работы на компьютере – еще 200 долл. Наряду с заметным финансовым поощрением, это и способ воспитания уважения к учащемуся в окружающей его – преимущественно, понятно, иммигрантской среде. Некоторые иммигрантские общины создают культ учебы среди детей и внуков.

         Для коренных американцев (детей и внуков иммигрантов), а также для иностранцев обучение во всех университетах платное. Некоторые университеты за плату учат даже недорослей; они не имеют, однако, общенанационального престижа (регулярно проводится рейтинг престижа ВУЗов). Если по итогам первого года обучения американский студент получил отличные оценки, награды, поощрения, то он освобождается от платы на следующий год, получая стипендию (в том числе, если обучается военной специальности – от Пентагона); различные частные фонды охотно предоставляют ему займы на льготных условиях. Сумма выплат увеличивается, если затягивать возвращение займа. Поэтому часть студентов работают во время учебы. Действуют ограничения на продолжительность и место работы студентов. Поощряется работа в кампусах (студенческих городках): в офисах, кафе, библиотеках, магазинах, дежурство спасателем в плавательном бассейне и т.п. После того, как выпускник университета получает работу, он из заработной платы погашает все займы студенческой поры. Посредственно успевающие студенты могут рассчитывать на средства своих родителей, ранее накопленные сбережения и на кредиты, предоставляемые на достаточно жестких (по американским меркам) условиям.

Существует коренное различие между уровнем подготовки в школе и требованиями университета. Разрыв покрывается качеством работы самого студента (будущего магистра, доктора). Здесь  секрет высокой динамики знаний при часто средних стартовых позициях. На первый этап обучения в университетах (бакалавриат) отводится 4 года:  2 года из них- общеобразовательная подготовка без специализации. Здесь часть студентов «расслабляется», бездельничает. Администрация университета допускает, что студент имеет право провести это время в раздумьях о будущей специальности. Его обязанность - освоить ряд общеобразовательных курсов и самостоятельно выбрать ряд курсов по интересам. Допускается выбор истории экономических учений, теории экономики (для потенциального экономиста) в сочетании с теорией искусства, историей живописи и теории современной скульптуры. Каждый из изучаемых предметов имеет определенное число очков «кредитов» (2 – короткий курс, 6 – большой). К концу учебного года нужно иметь набор «кредитов», составляющий определенную величину (например, 24 «кредита» в Нью-Йоркском университете в семестр).К каждой лекции и практическому занятию надо прочитать и освоить определенное число страниц (в среднем около 50-60). Опрос  по этому материалу профессор проводит опрос прямо на лекции, продолжающейся около 1 часа: перед ним план аудитории с указанием точного места каждого студента (в аудитории обычно от 20 до 60 человек). Места закрепляются за студентом на целый семестр. «Потеря ориентации» студентом на лекции регулярно фиксируется преподавателем и служит основанием для неудовлетворительной или низкой оценки за семестр или за год.

В открытую дверь одной из аудиторий университета Чэпел-Холла мне пришлось наблюдать выполнение студентами контрольной работы в отсутствии преподавателя. Студенты сосредоточенно писали; не подсказывали, не шептались и не списывали. Даются контрольные на дом, но с условием – не пользоваться некоторыми ключевыми источниками. Например, «Готской Библией» – при работе над контрольной по старонемецкому. Студенты в этом случае и не пользуются ею: нарушение запрета означает автоматически неудовлетворительную оценку. Результаты контрольных работ объявляются под кодом. Вместо фамилий – залитая чернилами строчка. Пересдача требует заметного напряжения сил; оценка «удовлетворительно» закрывает нерадивому доступ к благотворительным образовательным фондам и к кредитованию обучения на льготных условиях.

         Два последующих года осуществляется специализация в рамках первого, самого распространенного этапа университетского образования; здесь идет жесткая работа и преодоление накопленных «огрехов», исправление «грехов молодости» тех, кто желает преуспеть на основе образования.

         В перерывах между лекциями студенты готовятся к очередному общению с профессурой. Работают самостоятельно по 10-12 часов в сутки 5 дней в неделю. Индивидуально занимаются в кафе, библиотеках, на лужайках студенческого городка. В библиотеках предусмотрены места и для коллективных занятий. В субботу и в воскресенье активно отдыхают. Популярны спорт, экскурсии, общение по интересам.

         Удовлетворенные степенью бакалавра имеют шансы на разнообразную работу в фирмах, решающих практические задачи. Их руководителей при приеме на работу молодого специалиста интересует не столько качество диплома, сколько готовность своевременно, правильно и инициативно решать порученные вопросы. Продвижение таких людей по службе зависит от своевременного и успешного окончания очередных курсов повышения квалификации (обычно за счет фирмы) и практической реализации полученных знаний и навыков. Как правило, за получением сертификата о повышении квалификации следует прибавки зарплаты и, нередко, служебное повышение. Низкое «качество» диплома не является, таким образом, препятствием для роста в сферах массового спроса на профессии с высшим образованием.

         США – страна, где последние несколько десятилетий действует принцип продолжающегося обучения по самым различным направлениям и с участием людей самых различных возрастов (включая 60 и 70-летних)⁶. Закон не ограничивает верхней планкой возраста право на учебу в университетах.

         Магистратуру обычно выбирает около 20% тех, кто выучился на бакалавра. Двухлетнее обучение здесь ведется строго по специальности (без каких-либо общих предметов) и предельно напряженно. Например, год обучения в магистратуре по германской филологии включает интенсивное изучение старонемецкого и голландского языков. Ведется самостоятельная работа над литературой, усвоение практических навыков при регулярных консультациях профессуры, готовится магистерское сочинение. Здесь возможны варианты. Так, в правовой магистратуре Нью-Йоркского университета можно, к ее окончанию, представить на защиту одну магистерскую диссертацию объемом 80-100 страниц либо две небольшие работы (40-50 страниц). Преподаватель регулярно обсуждает с будущим магистром как ключевые идеи, так и содержательные нюансы темы, следит за правильным соотношением классических источников и современных разработок. Строго выдерживаются формальные стандарты научной работы (постановка проблемы, обсуждение результатов, формулирование и аргументация собственных позиций, теоретические и практические выводы и т.д.).

         В некоторых университетах организуется «летний семестр». Это возможность повысить квалификацию, усвоить дополнительные курсы с целью смены первоначальной специализации, компенсировать слабые знания по предметам, которые показались студенту не интересными в ходе первоначальной работы, но важны в свете профессионализации. «Летний семестр» – прекрасная возможность самообразования для людей всех возрастов и статусов. 

Если ответственные в своей сфере деятельности американцы, в том числе и профессора университетов, владеют системой международной информации, то исполнители часто проявляют общекультурную ограниченность. К ним и обращена в стране пресловутая американская «массовая культура».

         Весьма организованно проходят профессорские семинары. Докладчик в обязательном порядке предоставляет его участникам письменные тезисы и развертывает, но не повторяет, и тем более, не зачитывает их. Затем следуют вопросы и первоначальные развернутые реплики и комментарии других участников семинара. Они записываются, перепечатываются и раздаются им же к следующему этапу работы. После перерыва – одна-две недели – с привлечением этих материалов следует обсуждение по кругу – «мозговая атака» первого уровня. После уточняющих вопросов руководителя семинара - продолжение обсуждения. Участники семинара не пользуются готовыми текстами, ставят друг другу вопросы и отвечают на них и на вопросы руководителя.

         На эмблеме Отделения (факультета) исследования коммуникаций симптоматичен девиз: «Для народа». Библиотеки и система компьютерного хранения и воспроизводства информации рассматриваются как основа современных научных и педагогических коммуникаций. Библиотечная система университета Чэпел-Хилл (штат Северная Каролина), насчитывает, например, 4 млн. томов книг, около 2 млн. печатных правительственных документов, около 3 млн. микроформ, приблизительно 14 млн. рукописей, а также аудиовизуальные, графические и другие материалы. Через систему компьютеров она выходит на 16 университетов штата и связана с библиотекой Конгресса США. В читальные залы библиотеки можно приносить свои книги, журнальные статьи, ксерокопии; издания, принадлежащие библиотеке, имеют электронный код. Внутри здания перемещение литературы не ограниченно никакими правилами: сотрудники безропотно расставляют книги, использованные читателями.

         Взятые на дом, по абонементу, книги можно оставить в установленном месте библиотеки. Задолженность читателя будет снята и книгу вернут на полку. Конфликтов на этой почве, как правило, не бывает. Студент считает себя будущим членом корпорации выпускников и дорожит своим престижем и статусом. В библиотеке работают на персональных компьютерах; за 10 центов можно снять страницу ксерокопии (если пользоваться расчетной карточкой университета, одна страница копии обходится в 7 центов). Работа библиотеки рассчитана как на «жаворонков», так и на «сов»; во время студенческой сессии она продолжается с 8 часов утра до 2-х ночи. Сотрудники службы безопасности университета в обязательном порядке провожают до машины работников библиотеки, оказавшихся на позднем вечернем и ночном дежурстве. Предусмотрены диваны, позволяющие вздремнуть уставшему студенту прямо у книжных полок, либо в холле. Растет, число библиотечных компьютеров; в 1998 г. в главном зале их было 300, а в 2000 г. стало 900. Оптимальное время работы с компьютером – пока они не перегружены (т.е. функционируют выходы на информационную систему университета). Можно вывести на принтер отдельные статьи и книги, их резюме, а также библиографическую информацию. С одного принтера почти одновременно следует информация нескольким читателям (огромная скорость печатания). Есть и ограничения: одновременно можно получить не более 99 стр. ксерокопий и 99 стр. принтера. Процесс контролируется: при нарушении правила технику отключают. Ключевые позиции в обслуживании читателей занимают консультанты-специалисты по отбору, вызову и хранению потоков информации. Их компетентность (равно как и проявляемое ими - при всей доброжелательности – чувство собственного достоинства) вполне сопоставимы с профессорскими. Основное содержание их работы – обеспечить быстрый и оптимально широкий доступ ко всей системе информации, запрашиваемой либо, может быть, полезной читателю. Как следствие, потоки информации специализированы и, вместе с тем, взаимодополняют друг друга, обеспечивая секторы междисциплинарной проблематики.

         Информационные приоритеты каталогов каждой из университетских библиотек США защищает авторское право. Поэтому каталоги нельзя выносить из зала и копировать целиком; разрешено делать лишь выборки из них. Здесь не только элемент конкуренции между информационными службами университетов, но и защита национальных интересов в обладании информацией как целостной системой.

         Для каждой университетской библиотеки обязательны рекомендации информационной службы Библиотеки Конгресса США. Они заметно расходятся с практикой, принятой в наших библиотеках. Так, после того, как я ввел поисковый набор терминов «Религия и культура в США», последовал ответ компьютера: «Данная тема не значится». Огромный поток информации по этой теме закодирован другим сочетанием ключевых терминов. Ряд сочетаний вырывал у консультантов по информации замечание: «Вы работаете слишком по-советски», хотя использованные понятия отнюдь не были принятыми только в России. Эти подразделения проблем отвергнуты, однако, библиотечной системой США. Так, вызов по сочетанию «Религиозная статистика» сопровождался отказом компьютера выдать информацию не потому, что в США не ведется статистический учет последователей религий; напротив, статистика этого рода весьма систематична и всеобъемлюща. Однако она не является предметом заботы центрального государственного или общественного органа и рассредоточена по церквям, течениям, конфессиям и т.д. Каждая из этих структур дает показатели своего состояния, «соседей» и конкурентов.

         Эти цифровые показатели, как правило, различны и даже противоречивы и не сводятся в единые таблицы. Примеры подобных  особенностей кодирования информации можно продолжить.

         Другая черта информационной службы США – бесчисленные сокращения, установившиеся аббревиатуры. Американцы привыкли к ним с детства. Иностранцу надо быть крайне внимательным к сочетанию в них знаков (равно как и к орфографии вводимых терминов). Малейшее отступление здесь от установленных норм приводит к неудачам.

         Студенты самостоятельно выбирают литературу на полках по шифрам из книг каталогов. Иногда короткую справку получают буквально на ходу, не снимая с плеч студенческого рюкзачка с тетрадями и одной– двумя книгами. Во время экзаменационной сессии работают в библиотеке предельно интенсивно и сосредоточенно, делая выписки, получая уточняющие справки по компьютеру. Успешная сдача трудного экзамена вызывает бурную радость сокурсников.

В открытом доступе для читателей размещены на полках журналы и другие периодические издания со всего света; студент может совершенно самостоятельно ознакомиться с публикациями всех политических оттенков (кроме нацистских), появившимися в текущем году как в США, так и за пределами страны.

На полках находится и специальный журнал, посвященный тому как лучше составить “Application”, – заявку на возможное вакантное рабочее (или учебное) место, максимально правдиво и, вместе с тем, выигрышно изложить основные особенности своей  квалификации, опыта практической работы. Второй раздел этого периодического издания (оно называется Journal Curriculum and Supervision) посвящен повышению квалификации работников отделов по работе с персоналом, рассматривающих и оценивающих предложения, поступающие в офисы. Как правило, каждый раз они посылают запросы на предыдущие места учебы и работы с целью не только подтвердить содержание Curriculum vitae (жизнеописания), но и выяснить в деталях профессиональные и личные качества претендента. Прямое несоответствие сведений, сообщенных в жизнеописании, фактически обстоятельствам, - безусловное основание для отказа в приеме на работу или учебу, Деловая Америка утверждает приоритеты следования форме Истины, хотя за этим часто скрываются существенные отступления от Правды. Внешнее соблюдение этических требований обязательно. Ряд периодических изданий полностью или частично специализируется на профессиональной этике⁷. В  частности, на нравственных аспектах деятельности в сфере естественных наук.

         Экономисты, юристы, лингвисты, не говоря уже об ученых и преподавателях естественных дисциплин, предпочитают работать с компьютерной информацией как в своих кабинетах в университетах, так и дома; сканируются большие массивы литературы. Строго выдерживается выполнение обязанностей лектора; поэтому проф. В. Кремел, читавший курс в Москве, был весьма удивлен готовностью декана одного из наших ВУЗов отпустить его на неделю на конференцию в США и заменить в Москве другим лектором. В подборе преподавателей университетов практикуется сочетание специалистов-ученых и талантливых педагогов-популяризоторов. Крупные ученые излагают новейшие концепции знания в своей отрасли, а популяризаторы обеспечивают оптимально доступное изложение этих знаний. В целях популяризации в университетской среде используются даже приемы «театра одного актера». Так, при обсуждении темы: «Юмор в «Вишневом саде» А.П. Чехова»  среди студентов-славистов лектор из колледжа при Принстонском университете выложила на стол книги, рукописи, очки, наконец, огурец (как бы на закуску), и сумела сценически представить основных персонажей пьесы предельно четким и, вместе с тем образным английским языком, проявив незаурядную энергию, чувство времени и ситуации. В результате – за тысячи километров от России и почти через сто лет – реально проступила абсурдность бытия и неумолимость конечной трагической судьбы обитателей помещичьей усадьбы.

         Подготовка докторских диссертаций предполагает выполнение самостоятельной научной работы в лаборатории, отделе под руководством специалиста в той или иной области науки. Среди профессуры заметно ревнивое отношение к приезжим особенно к иностранцам: последним приходится вначале доказывает свое право развивать собственное вúдение проблемы и преимущества своей педагогической методики: спорного конкурента постоянно дискриминируют.

Экспертная и распорядительная деятельность в США разделена в своих прерогативах, хотя и связана логикой плана, проекта и процесса; решения принимают наиболее компетентные, но средства его реализации и блага от использования решения принадлежат тем, кто ограничен в возможностях принять решение, и тем более определить его профиль. Так, политика и организация научной работы обеспечивается менеджерами, приглашаемыми попечительскими советами университетов. При этом далеко не всегда приглашенный и утвержденный ими ректор или декан является крупным ученым или выдающимся педагогом. Но он должен отвечать критериям развития университетской политики на ближайшие пять лет, иметь соответствующую квалификацию и опыт работы. Его решения мотивируются текущими и перспективными задачами обеспечения конкурентоспособности данного университета среди учебных заведений, получающих сходный рейтинг при регулярных опросах.

         Профессора должны быть готовы уйти на пенсию в 65 лет; по достижении этого возраста с некоторыми из них могут заключить и новые контракты.

         Замечательная особенность научной жизни американских университетов – сотрудничество университетов штата, университетов-соседей разных штатов, а также исторически близких штатов (Север, Юг, Запад, Атлантическое побережье и др.). Они регулярно проводят совместные конференции, симпозиумы, издают общие сборники и т.д. Ex-officio американские профессора предпочитают высказываться, только по теме своей специализации; речи их, как правило, лаконичны, конкретны и, вместе с тем, сдержанны в том, что касается окончательных оценок работ и выступлений коллег, а тем более гостей. Постоянно резервируется на будущее право занять однозначно определенную позицию (если, конечно, обстоятельства не требуют обратного).

         Особая тема – военное образование студентов и взаимоотношение армии и университетов. Как известно, в мирное время в США действует закон о добровольной военной службе. Однако армия заинтересована в поддержании своего интеллектуального потенциала и в пополнении специалистами разных профилей. Поэтому в стране функционирует общенациональная программа обучения в университетах военным специальностям на добровольной основе: проходящие военную подготовку в ВУЗах получают льготы в оплате за обучение общегражданским специальностям, военное ведомство помогает им с устройством на работу, где действует своя система преимуществ и т.д. Перед окончанием университета прошедшие военную подготовку приносят присягу на верность военному флагу на лужайке университета. На особой трибуне, украшенной флагами: отдельно присягают военнослужащие запаса ВВС, ВМФ и армии. Принимающие присягу по очереди вызывают резервистов (не по бумажке, а по памяти), демонстрируя уважение к юным товарищам по оружию. Те одеты в новую, надо сказать, красивую военную форму. После произнесения текста присяги звездочки на погоны добровольцу прикрепляют одновременно старший офицер и одна из приглашенных на церемонию женщин – невеста, мать, жена; если погоны получает девушка-студентка, соответственно, в паре с офицером звездочки прикрепляют юноши. Гражданские участники церемонии аплодируют этому событию; над группой добровольцев, связавших свою военную специальность с ВВС, на низкой высоте проносится звено реактивных самолетов с ближайшего военного аэродрома. По окончании церемонии резервистов чествуют на приеме, который организован под тентом на лужайке университета. Здесь активисты из числа студентов раздают присутствующим соки, виноград, фруктовые салаты, соусы, сыры, прохладительные напитки; алкоголь на официальных университетских церемониях не допускается. Крепкие напитки запрещены в кампусах. Употребление их до 21 года – нарушение закона. Но и после этого возраста установка пуританской морали преобладает на официальных мероприятиях с участием студентов. Хотя она многопланово (но не демонстративно) нарушается в повседневной жизни их обитателей.

         Симптоматично функционирование в кампусах собственной полиции, ориентированной на специфику контактов с молодежью. По периметру городков развешены объявления о запрете появления на их территории людей с оружием (даже если на него есть официальное разрешение).

         Graduation – церемония вручения дипломов бакалавра, магистра, доктора – яркий праздник в университетах. На него съезжаются  родственники и друзья выпускников. Места в гостиницах заказываются за полгода, а то и за год до выпускных торжеств. Во всех приличных кафе и ресторанах – компании празднующих; это повод для встречи выпускников предыдущих лет. Студенческие кампусы украшены федеральными и штатными флагами, флагами университетов. Родители и выпускники готовятся к церемонии, приобретают мантии и шапочки (для магистров и докторов это почетная форма во время будущих церемоний на факультетах). У бакалавра – голубая мантия, у магистра (мастера) – черная, у доктора - цветная (цвета факультета). Кисточки шапочки выпускника можно перенести из-за одного уха (справа) за другое только после вручения диплома. Приобретаются рамки для дипломов, которые будут вывешиваться в них на стене будущего офиса, в кабинете. Правда, некоторые выпускники получают дипломы в обычных (и даже вызывающе будничных) костюмах, считая, видимо, всю церемонию архаичным пережитком средневековья. В красивой традиции, несомненна однако, дисциплинирующая роль и глубокая символика корпоративной общности всех питомцев университета. Несмотря на жару, родители надевают на церемонию черные костюмы и закрытые праздничные платья; к ним прикалываются таблички с указанием фамилии, имени, ученой степени (если она есть). Среди выпускников афро-американцев, африканцев и представителей Южной и Юго-Восточной Азии многие имеют детей. Их приводят и даже приносят на церемонию, с ними охотно фотографируются. В праздничной толпе можно встретить мусульманку (в длинном одеянии, с покрытой головой), держащую за руку своего мужа. Он ее явно стесняется, она им гордится, стараясь подчеркнуть свою сопричастность торжественному событию. Родители коренных американцев откровенно радостны; для них этот день – не только признание социально-культурного статуса их чада, но и освобождения их от финансовых забот. Их птенец оперился… Значимость общественного признания, заключенного в Graduation, проявляется и в готовности выпускников разрешать фотографировать их и фотографироваться вместе не только с родными, но и с совершенно незнакомыми людьми; при этом диплом они держат перед объективном в развернутом виде.

         К началу 1990-х г. правительство США было избавлено от аргументации необходимости неуклонного расширения расходов на ракетно-ядерные программы. Для руководства страны возникла дилемма: пойти на сокращение бюджетных поступлений или на их переориентацию. Первое неизбежно означало бы ослабление налогового рычага, а значит, и влияния федеральных структур. Второй же путь – при условии крупномасштабной общеамериканской программы, позволял не только сохранить их влияние, но и консолидировать в единое целое общественные благотворительные и иные фонды, усилия каждого из 50 штатов (это, к слову сказать, не удалось, в полной мере, в рамках программ гражданской обороны). Поскольку военная промышленность и военно-исследовательский комплекс не только избежали массовой безработицы, но и укрепили конкурентоспособность американских «высоких технологий», вырос престиж американской науки. Однако элитарность науки исключала превращение лозунга ее форсированного развития в популярную общеамериканскую программу.

         Иное дело – радикальное улучшение качества образования. С данной целью солидаризируются все сколько-нибудь социально ответственные группы. Она касается каждой семьи, каждого любознательного американца, готового учиться ради повышения своего социального статуса и профессиональной квалификации, способна обеспечить известный уровень консенсуса между двумя (если не тремя) поколениями, в чем заинтересовано любое эволюционно развивающееся общество. Отсюда – национальная задача, сформулированная правительством президента Б. Клинтона: в первое десятилетие ХХI века каждый молодой человек в США должен получить образование в объеме не ниже двух первых курсов университета. В соответствии с ней было предложено перестраивать налоговую и кредитную политику страны.

         Мало вероятно, что правительство демократов пошло бы на снижение проходного балла в университеты, на превращение общенационального экзамена в формальность. Но еще маловероятнее, что большинство не закончивших школу молодых людей в возрасте 16-26 лет (их около 7 млн.) самостоятельно «возьмутся за ум» и наверстают упущенное ими в школе.

         Лидеры же республиканской партии сосредоточили в своей предвыборной программе внимание избирателей на необходимости ускоренного развертывания новых военных систем⁸. Это предполагает выделение дополнительных средств на развитие образования, связанного с подготовкой специалистов в сфере технологий преимущественно прикладного значения (наряду с фундаментальными исследованиями в математике, физике, химии, информатике и т.д.). Параллельно как демократы, так и республиканцы готовы продолжать поощрение «утечки мозгов».

         Ближайшее будущее покажет, останется ли идея радикальных изменений в американской системе образования предвыборным лозунгом или же здесь наметятся сдвиги к разрешению одной из сложных социокультурных проблем США.

СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

1.         В основу настоящей статьи положены материалы спецкурса, прочитанного на факультете философии и психологии ВГУ в апреле 1999 г. и личные впечатления от общения с американскими работниками образования и студентами университетов США.

2.         Schools that work, Texas beats California, thanks to spending and tests // U.S. News and World Report, August 7, 2000. – p.p. 58-59.

3.         Американская Федерация учителей имеет свой профессиональный журнал American Educatoz. Американская Ассоциация исследований в области образования издает American Educational Research journal. Существуют специализированные журналы, посвященные обучению грамотности, психологии семьи. Journal of Adolescence ориентирован на понимание психологии и поведения подростков разных наций и культур.

4.         Например: Journal for the Education of the Gifted; The Journal of Creative Behavior и др.

5.         Существует издание, специализированное на вопросах справедливости и деликатности в работе педагога (Journal for a Just and Caring Education). Проблемы методик раннего предупреждения отклонений в поведении детей – профиль отдельного периодического пособия – Journal of Early Intervention.

6.         Разнообразны, в частности, журналы, раскрывающие специфику современного ораторского искусства, его логику и риторику. Среди них: Argumentation; Quarterly Journal of Speech. (Уроки истории в публичных речах); Rhetorica; Rhetoric society Quarterly и др.

7.         Например: Professional Ethics. A multidisciplinary Journal; Professional Psychology! Research and Practice.

8.         См. более подробно! Рогов С.С. Внешнеполитические аспекты президентской кампании 2000 г. в США. От конфликта идеологий к стратегическому партнерству // Политические исследования, 2000, И., - с. 149-157.

Славянская психология и политические ожидания.

         Какие основания позволяют характеризовать психологию славян как многоуровневое, противоречивое, мозаичное по своим составляющим компонентам и, вместе с тем, целостное образование? Прежде всего, многочисленные предания (память народов), восходящие к дохристианскому периоду  и упорно повторяющие сообщения о многочисленных и влиятельных союзах родственных племен. Они являются, наряду с археологическими данными, косвенным свидетельством палеоэкономических и палеополитических процессов, развивающихся в славянском мире в дописьменный период. Языковая общность, сложившаяся на их основе, определила успех подвига Кирилла и Мефодия, равно как и череды их христианских последователей. В свою очередь, христианизация славян, несмотря на всю разность ее византийского и западноевропейского факторов, приобщая их к миру хотя и не тождественных, но весьма сходных представлений. Последовавшие распри поляков и украинцев, поляков и белорусов, русских и поляков протекали тем более остро, что это были счеты между жертвами тевтонской агрессии и союзниками битвы при Грюнвальде. Жертвы восточных и южных славян, понесенные от татаро-монгольского нашествия и последующей османской экспансии, внедряли в самосознание западных славян идею взаимозависимости в славянском мире и конечную общность его судьбы в противостоянии как европейскому Западу, так и азиатскому Востоку. Наконец, политика Российской империи в ХIX столетии определила не только восстановление славянской государственности на Балканах, но и популярность панславистских идей среди славянских подданных Австро-Венгрии и Пруссии. Особый статус Польши в составе России исключал успех русификаторских программ; культурно-языковое своеобразие польского, украинского и белорусского народов не было подорвано имперской политикой С. - Петербурга. Это предопределило последующее возрождение их культур (протекавшее в Польше и в Западной Украине под антирусскими лозунгами). В результате взошли семена недоверия и конфронтации с русской составляющей духовного мира славянства и, вместе с тем, расчетливо-практическое ее использование в исторических перипетиях Восточной Европы ХХ в. Распад СССР облегчил политикам бывших стран социалистического содружества (а также б. Югославии) маневрирование по прямо противоположным геополитическим азимутам. Параллельно в последнее десятилетие отчетливо проявились пронатовские тенденции в политике Украины. На этом фоне провозглашение союза с Россией и Белоруссией отвечало как ностальгической тоске по былому единству, так и потребностям сделать хотя бы первый шаг в этом направлении. Наряду со стратегическими и экономическими последствиями для каждого из двух участников, этот союз имеет и символическое значение, демонстрируя реальную возможность восстановления былого славянского единства. Поэтому сохраняют не только научную, но и политико-практическую перспективу славяноведческие исследования и продолжение культурного сотрудничества славянских народов. Поскольку сохраняется сложное экономическое и политическое положение России, ориентация политики балканских и восточноевропейских стран на Запад будет сохраняться. Но реальности их маргинальных позиций в отношениях со странами ЕС и НАТО достаточно быстро потребуют психологической компенсации, исторически связанной (за исключением Польши) с надеждой на Россию. Периодическое провоцирование российской политики на преждевременные и фундаментально не обеспеченные действия опирается на эту особенность славянской психологии. Стабильная Россия может позволить удовлетворить эту надежду, восстанавливая, тем самым, традиционную симметричность ориентации, равно как и многовековые братские отношения с Украиной. Всестороннее исследование проблем современного славянского мира - предпосылка его возможной консолидации в будущем и, вместе с тем, четкое выяснение условий и отношений в развитии этой глубокой исторической традиции братских народов.

         Глаголев В.С.

Своеобразие влияния христианства на региональные особенности национального характера в условиях русского Севера

         В отечественной литературе последнего десятилетия заметен рост интереса к развернутым исследованиям исторических и современных типов отечественной психологии и ментальности. Достаточно назвать монографии и сборники Института этнологии и антропологии РАН – особенно фундаментальное обобщающее исследование «Русские» (М., 1998), Российского независимого института социальных и национальных проблем – «Российская цивилизация» (М., 1998), труды С.В. Лурье (СПб, 1994), Т.Д. Марцинковской (М., 1996) и др.

         Специфика русского национального характера на Севере в немалой степени связана с отдаленностью от Центра, суровым климатом, низкой плотностью населения и, как следствие, с ролью навыков самовыживания индивида (и ближайшего его окружения) в условиях не прекращающейся даже летом борьбы с превратностями природы.

         Географически и исторически понятие «русский Север» имеет смысл в соотношения с понятиями «русский Северо-Запад» (т.е. северная часть пути из «варяг в греки», Новгород, Псков и вплоть до древней крепости Орешек) и «русский Северо-Восток» (сфера апостольской деятельности Стефана Пермского и его последователей со второй половины XIV в.). Он осваивался экспедициями новгородцев. Их завоевательные опустошительные походы вплоть до XIII столетия осуществлялись против западных финнов (тавастов); на северо-востоке новгородцы довольствовались сбором дани и торговлей. Затем – через Ярославль – Вологду – Холмогоры – Каргополь русский Север стал важнейшим районом хозяйственных, торговых и стратегических интересов Московского государства (со времен Ивана IV до Петра I). До второй половины XIX столетия балтийский флот пополнялся судами, соседшими  и с архангельских верфей.

         Социально-активные группы населения приучались к идентификации своего поведения с государственными интересами. Это касалось купцов, добытчиков пушнины морского зверя, заготовки леса (валюты с 1920-х годов и т.д.). Государственные интересы проступают в судьбах людей региона более прямым, непосредственным образом. чем в центре страны. Поскольку местное лихоимство здесь было особенно заметно, чиновник до последнего времени не идентифицировался с выражением государственной политики, а скорее – с ее искажением. Монастырская деятельность внедряла – наряду с воинской и трудовой повинностью – сознание неуклонимой ответственности северян за судьбы государства. Здесь всегда были государственные (и монастырские) притязания на души, судьбы и жизни крестьян; легитимности не получили, однако, частные притязания. Испытания раскола и традиций старообрядчества закрепили верность убеждению и уже данному слову.

         До 1917 г. русский Север имел дифференцированную хозяйственную и культурную инфраструктуру. В хозяйстве было представлено животноводство и переработка молочных продуктов, рыболовство на реках, (а у поморов – на реках и в морях), промысел пушного зверя в лесах, отходный морской промысел, заготовка леса и его даров, сплав леса и его первичная переработка, а также строительство из дерева (а в городах – и из камня), мореходство (торговое, транспортное и военное). Деятельность населения не была привязана к натуральному хозяйству – в строгом смысле этого слова. Это был ряд видов работ, осуществлявшихся достаточно автономно и игравших крупномасштабные, некогда общегосударственные роли. В этом отличие русского Севера от вновь создавшихся хозяйственных регионов со специализированными монофункциями. Хозяйственная инфраструктура включала гибкое сочетание натурального и товарно-денежного сектора. Можно говорить о «натурализированном» хозяйстве как смягченном варианте товарно-денежного. Здесь была невозможна узкая профессиональная специализация. Как результат, северянин предохранял себя от опасности «одномерности», указанной Г. Маркузе. Разносторонность интересов и усилий определили «стереоскопичность» массового сознания.  Бросаются в глаза огромные дома и дворы северных деревень, дистанцированность их друг от друга, столь резко отличающаяся, например, от китайских деревень. Все это предпосылки более выраженного, в сравнении с крепостными деревнями России, чувства особого «духовного» пространства и условия развертывания автономизирующегося самосознания. Отсюда более высокая степень индивидуальной, глубоко дефференцированной реакции одну и ту же ситуацию; разнообразие стереотипов отличало северного русского крестьянина, определило высокий уровень инициативности в здоровых- по укладу и ориентации – семьях. В результате русский северянин оказался более способен к хозяйственной самоорганизации, чем его собратья во многих других регионах России. В т.ч. и на казачьем юге, где идея частичного передела собственности была популярна (в немалой степени, из-за близости беспокойных соседей, столетиями промышлявших набегами).

         В этническом отношении русский Север представляет собой сложную картину взаимодействия генофондов пришлого населения в юга (считая от Новгорода, Ярославля, Москвы) с угро-финской и другими генетическими компонентами; известно также наличие немецкой слободы, заметной группы татарского населения и некоторых других этносов. Язычество имело здесь длительную историю и успело тесно сплестись с православием до церковного раскола второй половины XVII в. Протестантизм, принесенный торговцами и многочисленными специалистами, получил легальный статус с реформами Петра I; как католицизм, а затем и ислам, он был представлен в Архангельске и, на уровне отдельных групп верующих (иностранцев, поляков, татар, ссыльных и служивого люда с Северного Кавказа) – и других городах. При этом сохранялось абсолютное доминирование христианства, в его рамках – православия. Патриаршая (затем Синодальная) православная церковь заняла после реформ Никона ключевые позиции в монастырях (за исключением отдаленных скитов), в городских приходах и в сравнительно доступной для властей сельской местности; в труднодоступных районах, на периферии регионального социума упорно держалось старообрядчество, представленное несколькими «согласиями».Многофакторность социокультурных процессов, развертывавшихся в регионе со времен великого Новгорода, нашла выражение, в частности, в специфическом характере хозяйственных и культурных построек Каргополья, бассейнов рек Онеги, Северной Двины и Мезени, Архангельска. Есть основания говорить об особом поморском типе самосознания и культуры (включая религиозную), отличающемся от крестьянской и городской культуры других духовных центров региона. (Н.М. Теребихин. Лукоморье. – Архангельск, 1999. – с. 22-23).

         Христианство, пришедшее на смену языческим верованиям (частично сочетаясь с ними), способствовало взаимопониманию и взаимной поддержке трудовых коллективов  и отдельных людей, разбросанных вдоль бассейнов многочисленных рек, на побережьях озер и морей региона. Снимая стрессы, обусловленные суровыми условиями выживания, православие на русском Севере выполняло компенсаторную функцию (вслед за языческими религиями и, отчасти, параллельно с ними). Другие способы компенсации традиции - потребление алкоголя, а также известная «вольность нравов» мужчин-охотников на промыслах. В силу повышенного риска для жизни многих промыслов, в репродуктивном периоде складывался все более нараставший дисбаланс мужчин и женщин браковозможного возраста, росло число вдов и незамужних девушек («вековух»). Часть последних становилось жертвами алкоголя, отчаяния и «вольного» поведения. На основную же массу их ложились заботы на семьи, оставшиеся без кормильца. Отсюда - как приоритет - следование трудовому долгу, семейным ценностям и обязанностям среди женщин, их включенность в тяжелые (в нормальных условиях – мужские) работы. С одной стороны, складывался тип прагматического отношения к христианской религии (отчетливо выступающий в почитании Николы-заступника) и характерный, прежде всего, для мужчин – трудовых подвижников. (Чрезмерно экзальтированные рисковали в местных условиях осенью, зимой и ранней весной не дожить до наступления следующего утра). Верующему мужчине не надо было искать, как, например, в Греции, природных испытаний силы его веры (они ждали его на каждом шагу). Высокий хозяйственный практицизм отличал моношествующую братию русского Севера и позволил ей продемонстрировать на Соловках убедительные достижения трудового упорства.

         С другой стороны, среди части мужчин утверждался тип истовой, эмоционально-горячей, экзальтированной религиозности. Его представительницы пополняли ряды стариц, начетниц, паломниц и монахинь, поддерживали своей активностью проявления религиозности основной массы населения. Женщины имели достаточно высокий социальный статус, отличались верностью и нравственной требовательностью. В сочетании со строгостью бытового уклада (особенно у старообрядцев), это способствовало сохранению генофонда и поддержанию здоровья. Ограничение случайных, а тем более неуместных контактов поддерживало северный русский тип женской красоты, известной всему миру. При этом доминировало почитание труда не только как насущной необходимости, но и как богоугодного дела. Последнее сближало христианина русского Севера со скандинавскими протестантами.

         Православные монастыри держали, в свою очередь, «высокую планку» религиозности, проявлявшейся, прежде всего, в труде как молитве. Суровая борьба за выживание выработала здесь высокие образцы дисциплины, отличавшейся духовной содержательностью благодаря тому, что они были направлены на решение конкретных задач благоустройства, упорного строительства новых зданий, успешного плавания в исключительно переменчивых условиях северных рек и морей. Монастыри русского Севера были более свободны от атмосферы придворной церковной интриги, столь характерной для успешных в карьере насельников обителей русского центра. Благодаря оттоку на Север мастеров и подвижников, представлявших новейшие религиозно-художественные веяния, - монастыри, прежде всего Соловецкий, стали важнейшими государственно-политическими и духовными центрами. Вместе с тем, они были вдали от царского глаза, не знали крепостного права. Их руководители отличались, как правило, самостоятельностью и решительностью. Ригористичность центральной духовной цензуры была ослаблена; правда, ей на смену нередко приходил местный произвол.

         Новые идеи и впечатления приносили с собой путешественники, ссыльные, прибывшие «по казенной службе и надобности», искатели праведной жизни, опрощения и очищения от скверны цивилизации. В результате складывалась терпимость к культурному разнообразию, религиозно-художественному и философско-политическому инакомыслию (в определенных, разумеется, рамках). Этому способствовала более высокая, чем в Центре, возможность (разумеется, относительно и по дошедшим сюда образцам) сопоставлять синхронно различные тенденции культуры.

Как известно, монастыри на Севере были государственными (и церковными) тюрьмами. В них попадали не только обычные преступники, но и разнообразные политические, религиозные, культурные диссиденты и маргиналы. Это были, как правило, люди, заметно проявившие себя в политике и религии государства, знакомые с новейшими течениями в культуре. Новоприбывших встречала жестокость и злорадство воевод, архимандритов, чиновников. Одновременно им часто сочувствовало население. Психология милосердия (отношение к арестанту и каторжнику в Сибири как к «несчастненькому», подмеченное Ф.М. Достоевским) получила свои первые ростки и проявления как раз на русском Севере. В дальнейшем ей было суждено стать одной из черт национального самосознания, сохранявшего до XX столетия заметное влияние на общественное поведение и культуру.

         Как «по казенной надобности», так и по деспотическому произволу (а также в силу неуемного интереса к «новизне» внешних и духовных состояний) сюда нередко попадали люди высокой политической, религиозной и художественной культуры. Несмотря на суровые испытания (в том числе и длительным заключением), часть из них оставалась несломленной десятилетиями, обретала уважение, а также поддержку сторонников  и местных неофитов. С ними сравнительно быстро достигали Севера новейшие религиозные, культурные и политические идеи Московского центра, а также и Зарубежья.

         Казалось бы, как диссиденты, так и их идеи оказывались в тупике, на побережье Белого моря и даже Северного ледовитого океана. Однако, это не так. Часть наказанных получала либо добивалась прощения. Несломленными возвращались и некоторые, отбывшие длительные наказания. В центр нередко направлялись их адепты и сочувствующие. Осуществлялся обмен идеями, в том числе вызревшими и скорректированными в регионе, что определило его соучастие в становлении и реализации общенациональных устремлений. Всемирно известен духовный подвиг М.В. Ломоносова, ознаменовавший духовное значение региона для России. Другим примером может служить неповторимое художественное своеобразие икон «северных писем», переработавших и обогативших традиции нескольких иконописных школ, включая московскую, псковскую, новгородскую. «Строгановская школа» сложилась на сходной основе, но к северо-востоку от Москвы и к югу от русской части Баренц –региона.

         Старообрядчество имеет, в силу ряда исторических обстоятельств, глубокие традиции в регионе. Попытки государства раздавить его силой не увенчались успехом и сменились в XVII в. усилиями организовать эксплуатацию старообрядцев в качестве государственных крестьян.

         Что дало старообрядчество культуре русского Севера? Эти компоненты русского национального характера часто оценивают в качестве негативных, сводят к косности, консерватизму, к «упертому», не рассуждающему упрямству, к фанатизму. На стадии отчаянного сопротивления никонианству, а также реформам Петра I все это концентрированно представлено в нашей истории. Но старообрядчество прошло длительный исторический путь. В ходе его появились некоторые психологические особенности.    

Во-первых, постоянная оппозиционность большинству начинаний власть предержащим. Она доходила до саботажа, но содержала критическое отношение к бесчеловечной политике. Во-вторых, старообрядчество смогло выжить, доказав свою хозяйственную, культурную и духовную состоятельность. Наряду с замкнутостью его общин сложилась инициативность, предприимчивость, готовность последовательного и делового служения интересам сторонников этой церкви. Оно дало разумное отношение к денежным средствам, не терпело мотовства, легкомысленных и несвоевременных трат, что неожиданно, как бы с другого полюса, роднит этику старообрядчества с этикой протестантизма. Как протестантизм, так и старообрядчество, - не государственные, но общинные церкви (конечно, по разным историческим причинам). Идеалы верности слову, преданности единоверцам и традиционным ценностям не могли не вызывать уважения окружающей социальной среды и ненависти проводников официальной церковно-государственной политики. Сила нравственной стойкости, высоты духа, твердости в отстаивании смысла жизненных принципов, готовности говорить в лицо «правду-матку» выковывались в этой среде три с половиной столетия отечественной истории.

Наблюдается своеобразная конгруэнтность мировоззрения северного протестантизма и мироощущения россиян этого края. В большинстве случаев северный протестантизм дистанцирован от экзальтированности кьеркегоровского типа. Он практицистичен, спокоен, ориентирован на здоровый ритм повседневного существования.

 Протестантизм и старообрядчество были, при всех различиях, протестными религиями. Это обеспечило их культурное воздействие в Баренц-регионе не по одинаковому, но в чем-то сходному алгоритму. С учетом государственного значения региона протест старообрядцев был канализирован властями. Он постоянно обнаруживал себя в культуре, спасая ее от унификации, сохраняя ее народные основы.

Его сопротивление патриаршеству шло не через политические акции, а через нравственные устои старообрядческих общин. Правда, степенность обстоятельность, неторопливость в жизни, сосредоточенность на мотивации скандинавов и балтов поддерживались контролем общины, установками протестантской морали, четкой организацией хозяйственной жизни европейского города. На русском Севере – за исключением Новгорода, Пскова, Вологды, Архангельска, Холмогор, Каргополя  известно немного развитых городов. Однако необходимость полагаться на помощь соседа здесь также ограничивало «половодье чувств» и поступков, характерное для центральной России и казацкой вольности. Северу созвучны православные представления о необходимости самоограничения. На место внешнего контроля заступали соображения элементарной целесообразности. Вольница не имела здесь никаких шансов выжить и утвердиться.

Известны сходные психологические особенности поведения у многих народов Баринц-региона. Например, неторопливая речь северянина и, в противовес ей, стремительная, экспансивная, эмоционально-тонированная речь южанина. Они выразили существенно разные установки. Вторая связана с потребностью  одновременно передать множество сложных и часто противоречивых оттенков предмета обсуждения, ситуации, отношений и т.д., и отличается стремлением дифференцированно закрепить выражение какой-то грани и стороны. Она имплицитно  предполагает как множество актуальных и потенциальных собеседников, так и подверженность каждого из них многоканальным воздействиям, иногда и одновременно происходящим. В эмоциональном «захлебе» присутствует и личная инициатива говорящего, выдвигающего свои позиции в качестве приоритетных и старающегося изменить уже установившийся порядок мнений, либо заблаговременно определить его. В концентрированной форме это характерно, например, для современной греческой культуры.

На Севере же ограниченность коммуникаций сочетается часто с необходимостью длительного убеждения собеседника скорректировать те из его стереотипов, которые связаны с укладом его жизнедеятельности, привычками, семейными традициям и т.д. Здесь общение растянуто во времени. Хитрость – скрытый план в речи южанина, ее подтекст; он часто замаскирован метафорическими красотами и голосовыми модуляциями. Южанина окружает многопредметность и многотемность, обусловленная, не в последнюю очередь, динамикой жизни, плотностью содержательно трудящегося населения и глубоким разделением труда с устойчивой его специализацией.

На Севере – налицо устойчивость, монотонность традиционных отношений. С середины XVII в. здесь складывается вынужденное сосуществование патриаршьего православия и старообрядчества; на гигантском пространстве первое не располагало возможностями  ни переварить, ни вытеснить второе, установив свое влияние в крупных, в основном, поселениях. Тем самым древнерусское начало культуры не было до конца прервано и постоянно присутствовало в трансформационных культурных новациях, волнами набегавшими сюда из центра.

Для русского центра и западных окраин характерно недоверие к другим народам, тенденция к скрытности и самоизоляции в присутствии иностранцев. Здесь сказался печальный опыт набегов и завоеваний степняков и крестоносцев, польско-шведская агрессия, наполеоновское нашествие 1812 г., трагедия Крымской войны. Последняя коснулась и побережья Белого моря.

Однако географическая отдаленность от центра сочеталась на русском Севере с отсутствием ксенофобии. Для прибрежных жителей региона контакты с иностранцами (рыбаками, купцами, моряками), по крайней мере, до начала 1920-х гг.) были привычным событием. В отношениях русских пришельцев с окружающими малыми местными народами отсутствовала безоблачность; имели место вытеснение с места охоты, сбор ясака, отдельные карательные походы. Поскольку местные этносы были менее хозяйственно развиты и сплочены (в отличие, например, от ситуации –  Ермак – сибирские татары), за русскими закрепился статус  носителей более высокой культуры (как и на Северо-востоке, после подвигов Стефана Пермского). Принося с собой медицинские знания, искусство, пороховое и иное военное дело, – русские осуществили культурную миссию в регионе.

Давно замечено, что сдержанная красота северной природы ведет к более дифференцированному выделению и восприятию ее оттенков, любованию каждым из них. Это нашло отображение в мотивах северной христианской архитектуры и языческой дохристианской культуры, представленных в творчестве Н.К. Рериха; в живописи М.В. Нестерова и В. Рождественского. С.Г. Пейсахов, Б.В. Шергин, Н. Клюев, а позднее В. Тендряков, В. Белов, А. Яшин, Ф. Абрамов сумели преломить особенности регионального поэтического сознания, восходящего к былинам и поэтическому фольклору северных сказателей. Ю. Казаков еще раз обратил внимание на эту бесценную сокровищницу народного духовного опыта.

На первый взгляд, региональные особенности северных россиян – предмет изысканий этнологов, филологов, историков искусства и архитектуры, неумолимо уходящий в безвозвратное прошлое объект ностальгической тоски по «золотому» веку духовности.

После массовых миграций в стране, получивших особо мощные импульсы конца 1920-х гг., все рассуждения о региональной специфике национального характера кажутся условными, если не просто надуманными. Однако там, где сложились исторически определенные устои, особые способы и формы деятельности, отношения между прибывшими и коренными жителями носят характер взаимодействия «подвоя» и «привоя» (если пользоваться дендрологическими терминами). В этом, по сравнению с районами освоения с «нуля» и на «голом месте», -специфика культурной и духовной ситуации русского Севера. «Укорененные» образом жизни и деятельности предлагали ту «матрицу», в рамках которой могла развертываться деятельность приезжих (постепенно изменяя ее). Оправдано и актуально внимание к возможностям культурообразующих и культуростабилизирующих функций христианства  в крае. Несомненно их значение для будущего возрождения русского Севера.

Характеристика культуры русского Севера позволяет более рельефно представить соотношение общенациональных черт менталитета и их региональных особенностей. Отсюда – и возможности компаративных наблюдений над культурой соседей по Баренц-региону, - один из путей плодотворного диалога со скандинавской культурой, ее представителями и исследователями.

Глаголев В.С.

Исключительное многообразие религиозных, культурных, национальных и политико-административных характеристик региона требует выделения тех доминант, по которым возможна первоначальная  и весьма приблизительная классификация социокультурных и государственно-исторических феноменов. Среди этих доминант следует назвать суннитский ислам, православие и буддизм, получивший государственную поддержку администрации Калмыкии. При этом, если оставить в стороне синкретические необуддийские объединения, ориентирующиеся, в основном, на культурных маргиналов, активность буддизма локализуется на территории этой республики, открывая ее элите достаточно широкие возможности международных религиозных и, отчасти, научных и культурных связей. Напротив, исламский "Ренессанс" в регионе не знает административных границ; его эмиссары готовы поставить под сомнение и государственные границы России. Последовательное обучение основам этой религии детей, подростков и молодых людей становится альтернативой не только светского воспитания, но и, в ряде случаев, обязательного государственного образования. В этом принципиальное отличие позиций ислама от позиций православия: православное образование в среде его приверженцев (за исключением профессиональных священнослужителей) чаще воспринимается как недостаточное, чем самодостаточное. Уместно отметить многоаспекнтность и полицентричность религиозно-политических процессов, развертывающихся в сфере исламского влияния; географически близкий шиитский Иран служит для политических активистов-мусульман  идеальной путеводной звездой, моделью на пути к возможному политическому признанию. Власти Азербайджана, Туркмении и Казахстана проводят в отношении духовенства политику утверждения государственных приоритетов, сходную с концепцией строительства отношений Российского государства с Русской православной церковью. Чеченский синдром и деятельность ваххабитов в Дагестане препятствуют успешной реализации этой государственной тенденции в среде исламского населения российской части региона.

Религиозный экстремизм ищет опору в национально-этническом противопоставлении "верных" Аллаху всем остальным. Границы этого разделения не совпадают с географическими рамками проживания христианского (преимущественно, православного) и мусульманского населения. Среди "неверных" навсегда оставлены последовательные сторонники российской государственности, - независимо от их религиозной и национально-этнической принадлежности. В то же время религиозный экстремизм в регионе выжидательно относится к местным политическим элитам, толкая их на позиции ситуативных, тактических, и, в конечном счете, ненадежных союзников российского Центра. Это относится, прежде всего, к полиэтнической – по составу и сферам влияния – политической элите Дагестана. Равновесное представительство, существовавшее в этой среде в советский период, нарушено; восстановление утраченного баланса требует оперативных усилий со стороны федеральных структур, представленных в регионе.

Динамику политико-религиозных и этно-национальных симпатий и антипатий подпитывают миграционные процессы, обусловленные армяно-азербайджанским и чеченским конфликтами, а также продолжающимся оттоком русского (и ориентированного на культуру России) населения Азербайджана, Туркмении, Казахстана и, отчасти, Дагестана. За истекшие 10 лет государство Российское не обеспечило последовательной и систематической поддержки русских и русско-язычных общин на территориях бывших республик СССР; отток русских (и "русско-культурных") сограждан с территорий региона сопровождается снижением его образовательного, научного и культурного потенциала. Истончаются те микроструктуры, которые на базе русского языка столетиями служили основой традиций цивилизованного сотрудничества, опирающегося на последовательное расширение позиций мировой культуры в регионе.

Илюзорны надежды на быстрые успехи цивилизации Каспийского региона – как целостного экономического, транспортного и геополитического образования – в результате утверждения в регионе доминирования тюрко-культурных, а тем более – арабо-культурных или персидско-культурных процессов (по смысловому стержню и геополитической  направленности). Резкое нарушение исторически сложившегося баланса государственных интересов приведет лишь к новым конфликтам религиозной и этно-национальной окраски.

В то же время русские и русско-язычные общины сохраняют свой культурный потенциал лишь в Астраханской области и в немногочисленных промышленных и научных центрах Дагестана. Их значение для сегодняшней стабильности и будущего устойчивого развития региона имеет поистине исторический характер. Лишь в сотрудничестве с ними возможна подготовка квалифицированных пророссийски ориентированных кадров, возобновление межнационального сотрудничества "поверх" укрепляющихся государственных и административных границ. История ближайших десятилетий даст ответ на вопрос: на каком языке будут общаться соседи из разных этнических и религиозных общин? На "базарном" – как сегодня? Или на полноценном русском? На диалектах и разновидностях тюркских языков? Или, может быть, на литературном арабском языке Корана? На фарси? Если Россия потеряет здесь остатки своего культурного и языкового влияния, глобализационные процессы выведут вперед английский язык. По крайней мере, в качестве языка общения в сфере техники, науки и множества разновидностей "массовой культуры", проникающей в регион вопреки усилению исламского фактора (и, особенно в последнее время, в противоборстве с ним).